Сто императорских карабинов | страница 2
— А что им сделается? Железяки, — беспечно ответил сержант. С той же быстротой, с какой остановил машину, он вылез из кабины, встал у раскрытой дверцы. — Пойдемте?
— Иди. У машины побуду, — сказал Шатохин.
— Я быстро, — сказал сержант и, кинув на водительское сиденье китель, бодро зашагал прочь от дороги.
Шатохин, оставшись один, отворил заднюю дверцу, окинул взглядом лодочные моторы. Их было три, и один закатился под сиденье. Од потянул его за винт к себе, перевернул на другой бок.
«Вихри» были краденые, их предстояло вернуть владельцам. Пять дней назад, в предпоследний день августа, в одно утро поступило в милицию сразу три заявления о пропаже моторов. Найти похитителей не удалось. А вчера вечером в райотдел по почте пришла анонимная записка, в которой сообщалось, что моторы следует искать в двенадцати километрах от Нежмы, среди пакетов готовых шпал. Начальник райотдела майор Звонарев, подумав, распорядился съездить на шпалозавод, посмотреть и, если впрямь моторы обнаружатся, забрать их. И вот они, все три «вихря».
Не заметно, чтобы моторы разбирали, заменяли какие-то детали. Тем более неясно, зачем кому-то они потребовались, причем в таком количестве, сразу три. Загадкой было и то, почему притащили и бросили моторы именно на территории завода, а не где-нибудь на таежном берегу в кустах, где почти никакого риска встретиться с людьми.
Обо всем этом сейчас и следовало бы думать Шатохину, однако мысли его были о другом. Когда забирали «вихри», рабочие, человек пятнадцать, вслед за теми, кто был приглашен в понятые, подошли посмотреть на необычное зрелище, встали полукругом в некотором удалении, вполголоса между собой толковали событие. И вот в этом приглушенном нестройном разговоре выделился один голос.
— Нет, надо быть законченным идиотом, чтобы в Сибири, в особенности в этих диких краях, воровать. Нужны деньги, так только руку протяни — на каждом кусту по рублю, не меньше, висит. Лень! Не хотят. Поражаюсь.
Голос принадлежал одетому в брезентовую защитного цвета робу парню лет двадцати, голубоглазому, с тонкими чертами лица и светлой маленькой бородкой. Шатохин, занятый составлением протокола, коротко посмотрел на парня и вернулся к записи.
Фраза как фраза, обычная, вполне подходящая к случаю. Сразу она не особенно и привлекла внимание. Шатохин не мог объяснить себе, с чего вдруг позднее она всплыла в памяти. И теперь, стоя около машины, продолжал думать об этих словах.
