— Согласен, товарищ майор, насчет нелегальных. Но все-таки диспетчерша не десяткой соблазнилась. Те, за которых раньше летчиков просила, — случайные. Их для отвода глаз отправляла, чтобы этот после не выделился.
— Пока не доказано.
— Попробую. Я утром докладывал, помните, на берегу Каргалы сильно примята трава и кирпичи в воде валяются. С травой еще объяснимо: думал, сообщник ждал на берегу, прохаживался, лежал. А вот с кирпичами — голову сломал, одно получается: случайно выкинули. Но какие там случайности. В аэропорту гляжу, как вещи через ограду подают, и понял: никто не прохаживался по берегу, не ждал. Один там человек был. И кирпичи привез с собой специально, для весу понадобились, Понимаете?
— Не совсем.
— На складе преступник пушнину набивал, безусловно, в мешки или рюкзаки. На мопеде везти удобнее. Но удобно только в тайге. Четыреста с лишним штук, невыделанных, как ни приминай, тюк целый. Такой багаж приметен, на люди не выйдешь с ним. А в чемоданы упаковал, и порядок полный. Вот оттого, что меха перекладывали на берегу реки, в чемоданы втискивали, один втискивал, трава и примята.
— И все же, при чем кирпичи?
— Для тяжести. Объемный чемодан в руку берешь, на тяжесть заранее настраиваешься. Легкий — он подозрительным покажется. А если заботились, чтобы подозрительным не показался, значит, заранее предполагалось чемоданы передавать в чужие руки. Кирпичей взято было с небольшим запасом. Вот эти не потребовались — все-таки столько шкурок спрессовать, тоже вес.
Звонарев слушал внимательно, не перебивал.
— Кстати, от реки до порта унести чемоданы и не заметить ни одного свидетеля проще простого, — продолжал Шатохин. — Я сейчас проходил около складов горюче-смазочных материалов. Там мимо глухого забора от реки на портовскую дорогу выйти — шагов сто сделать. А на дороге с вещами примелькались, каждое утро к порту чуть не толпами тянутся.
— Выходит, — сказал Звонарев, — если следовать твоей версии, преступник в Шаламовке не задержался.
— Конечно, нет. Я глядел в расписание. Из Шаламовки два рейса на крайцентр, в половине двенадцатого и в три местного. Улететь просто, риска почти никакого. Когда охотничий сезон закрыт, досмотра багажа нет. Сдаешь вещи, на металл попробуют, не открывая. И все, свободен. Если в срок самолет улетел, преступник приземлился в крайцентре, пока еще не забили тревогу.
— И где он сейчас по-твоему?
— Скорее всего, в Нежме.
— Вот как, — удивленно вскинул брови Звонарев.
