Моя темная королева | страница 26



Сразу заметно, что Принц если и бывал здесь прежде, то давно и недолго. Он совершенно не ориентируется в пространстве, разом утрачивает всю свою ловкость и на с трудом нащупанный стул возле дальнего окна валится с грацией туго набитого мешка.

Кайо в свою очередь быстро находит неприметную полочку под самым потолком, явно какой-то пустующий алтарь, и по-хозяйски усаживается туда. А я так и мнусь в двух шагах от порога, не представляя, как себя вести.

Арьёнец задачу не облегчает.

Он не произносит ни слова, даже неприличного, и, вернувшись к столу, расправляет кусок ткани, придирчиво его разглядывает, а затем резко выводит угольком какую-то загогулину. Вопрос только, зачем ему уголь – пальцы арьёнца уже настолько черны, что он мог бы рисовать ими без всяких затруднений. Он чешет щеку – и я понимаю, откуда взялись полосы на лице. Бледно-желтая, слишком широкая для него туника с поясом и светло-коричневые штаны в тех же черных разводах.

Странно, что и лунные волосы углем не припорошило.

При свете также становится видно, что с «мальчишкой» я погорячилась. Передо мной невысокий, гибкий, как прут, и, безусловно, молодой, но все же мужчина. Слишком уж сурова складка меж его бровей, слишком серьезны желтые арьёнские глаза, которые он поднимает на меня после пяти минут напряженной тишины.

– Присядь, Ведьма, – говорит Принц, закидывая ногу на ногу. – Наш добрый хозяин сейчас закончит с кройкой и шитьем и подаст на стол.

Добрый хозяин фыркает и вновь утыкается в ткань, но по-прежнему не возражает ни единым словом.

Может, он немой?

Тогда представляю, сколь нелегко ему с таким знакомцем, как Принц, – приходится слушать его болтовню, не имея возможности ни ответить, ни позвать на помощь.

Я киваю, но не сажусь. Мне любопытно, что все-таки делает арьёнец. Да, на столе лежат ножницы и нитки, торчат из мягких подушечек разномастные иглы, но сомневаюсь, что все так просто и мы заглянули к портному.

Я шагаю к столу и тянусь к готовой с вида работе – ткань испещрена стежками и сложена вдвое.

– Можно?

Арьёнец предупреждающе вскидывает голову, смотрит на меня пару мгновений и молча опускает взгляд.

Что ж, это не прямое «да», но и возражений я не слышу, так что одним движением откидываю верхнюю половину ткани и, не сдержавшись, охаю.

Это карта. Карта Лостады. Самая прекрасная и самая подробная из тех, что я видела.

Разноцветные лоскуты причудливых форм, умелой рукой пришитые к полотнищу, образуют города и горы, сливаются в реки и озера, сплетаются в лесные тропы. Здесь есть даже крошечные корабли с натянутыми парусами и силуэты зверья и птиц – очевидно, местной живности.