Ответственность за такую прорву народа — не шутки. Волей-неволей, а пример подавай. Вот и крепился как мог, отказывая себе в удовольствии видеть Марфу так часто, как хотелось. А хотелось постоянно.
За всю дорогу он всего раза три подъезжал к девушке. Да и то, чтобы спросить, не нуждаются ли они в чём-нибудь. Получив отрицательный ответ и девичий взгляд с укоризной, торопливо ускорял лошадь. Ну не мог он при людях вести себя раскованно с девушкой. Зато Марфа, захватив Варю, душевную подругу Борзяты, каждый вечер прибегала к костру братьев. Разговоры, бывало, затихали уже ночью. Лукины отправлялись провожать девушек. В темноте Валуй чувствовал себя более уверенно, и два раза даже приобнял девушку. А вот Борзята, похоже, уже даже целовался. Валуй его не спрашивал, но по некоторым признакам догадывался. И ничё удивительного. Борзя женат бывал, не то что старший Валуй. Всё в бобылях. Но теперь, по всему видать, ненадолго. Он уже дал себе слово обязательно посвататься, как только врага отобьют. Пахом, видя терзания парня, сам предложил себя в посажёные отцы. Валуй хмыкнул, не желая сознаваться в потайных желаниях, но мысленно предложение принял.
Казаки, покрикивая на лошадей, рассыпались по близлежащим улочкам. Васятка, оглянувшись на старшего брата (не против ли?), вызвался проводить новых азовцев до казарм.
Валуй, ободряюще подняв руку отъезжающим людям, обернулся к Фроське:
— Добре, добре. А что Красава, здесь ли с сыновьями?
Фроська поморщился, словно вспомнил что-то неприятное:
— Ох уж эта твоя Красава, упертая, як сто ослов. Хотели её на время осады вместе с остальными жёнками в верховья Дона отправить, на острова, так она ни в какую. И сама на бой, и остальных, похоже, подбила не уезжать. Детей, говорят, забирайте, увозите, а мы тут останемся.
Валуй и Космята почти разом хмыкнули, а Борзята рассмеялся:
— Наша порода. Чего ты, Лукиных не знаешь?
— Что есть, то есть, — хохотнул Космята. — Если чё задумает — стадо быков не сдвинет.
Валуй оглянулся:
— Космята, ты тогда давай сестрёнке за нас расскажи, чтоб не переживала. А я чуть попозжа буду.
— Я с тобой, паря, тоже Красаву проведаю. — Борзята подтянул повод, собираясь забраться в седло.
Спешившиеся было казаки, один за другим запрыгивая на коней, сразу поворачивали в разные стороны, по домам. Космята одной рукой (вторая была занята поводом старой верной кобылы), перекинув чумбур черкесского вороного через его голову, кивнул. Он так и не смог оставить жеребца вместе с остальными трофейными лошадьми, что всем трёхсотголовым табуном под присмотром десятского Гришки Лапотного и молодого Ивана Разина сейчас щипали травку на берегу Дона перед крепостью. Где сейчас основной табун, который отправили в казачьи владения загодя, ещё предстояло выяснить.
