— Хочешь, я тебе салат сделаю? Теплый салат с овощами и зеленью. Будешь?
— Да.
В стене рядом с ванной видна дверь. Раньше ее здесь не было. Такие двери ему хорошо знакомы. Обычно они встречаются в тех домах, где хозяева держат мясную скотину. А дверь-то совсем новая. Ею, похоже, еще вообще не пользовались. За дверью должна быть кладовка-холодильник — маленькое охлаждаемое помещение. Теперь понятно, зачем сестра его пригласила: начнет выпрашивать несколько голов на откорм — чтобы с качеством не обманули и чтобы лишнего не переплачивать.
С улицы доносятся детские голоса, и племянники вваливаются в дом.
Племянники — двойняшки. Девочка и мальчик. Они почти не разговаривают друг с другом, а когда им нужно, они шушукаются, обмениваясь короткими кодированными фразами, пользуясь множеством понятных только им двоим паролей и шифров. Он наблюдает за ними, как наблюдал бы за каким-нибудь редким животным, состоящим из двух автономных половинок, управляемых одним мозговым центром. Сестра упорно называет их «детьми» и «ребятами», тогда как все друзья и родственники давно прозвали парочку «двойней». Ох уж эта сестра и ее дурацкие правила!
Двойняшки садятся за стол, не обращая на дядю никакого внимания.
— Эй, кое-кто, кажется, не поздоровался с дядей Маркитосом.
Он встает из-за кухонного стола и бредет в столовую. Больше всего на свете ему хочется поскорее закончить все формальности этого ритуально-принудительного визита.
— Здрасьте, дядя Маркитос.
Они произносят это в унисон, механическими голосами, имитируя речь робота. По глазам видно, что оба с трудом сдерживаются, чтобы не рассмеяться. Потом они молча, неподвижно сидят и, не мигая, смотрят ему в глаза. Им интересно, как он на все это отреагирует. Но он просто не обращает на них внимания: спокойно садится за стол и наливает себе воды.
Сестра, ничего не замечая, продолжает накрывать на стол. Стакан с водой она отодвигает подальше, а ему подает все тот же — с лимонадом. «Маркитос, ты забыл его на кухне. А я ведь этот лимонад специально для тебя приготовила».
На самом деле племянники не настолько похожи, чтобы их можно было называть близнецами. Другое дело — их «двойственный союз». Они ведут себя порой настолько похоже, что окружающим становится не по себе. Неотрепетированные, но такие одинаковые жесты, одинаковое выражение лиц, одинаковые взгляды… От их заговорщицкого молчания и вовсе мороз по коже. Он знает, что у них есть свой тайный язык, этакое средство обмена информацией, расшифровать которое, наверное, не под силу даже его сестре. Слова, понятные только им двоим, возвышают их над окружающими: те, кому неведом их язык, сразу же становятся чужаками, плохо соображающими и неграмотными. В общем, дети его сестры умело воплощают старое клише о «зловещих близнецах».
