Все эти годы, что пошли после войны, я задаю себе один и тот же вопрос: «Зачем мы тогда пришли в Россию? Какова была наша истинная цель?» Каждый раз я вижу только один ответ: «Мы пришли умереть».
…и мы умирали — умирали за какие-то лживые и мифические национальные идеи, которыми был нашпигованы наши мозги. Мы умирали, везде, где нас настигала смерть. Мы не представляли, что кончиной своей и ненависть к другим народам не создаем нашей родине величие, а лишь ускоряем её крах. Мы тонули в болотах. Мы замерзали, в бескрайних и заснеженных полях под Москвой. Мы горели, в танках и блиндажах. Нас, как взбесившихся псов, как неземную нечисть, убивали все, кто только мог держать в руках оружие. Не многие из нас выжили в этой кровавой мясорубке, но тот, кто выжил, тот до конца дней своих будет просыпаться в кошмарных снах с одним лишь желанием — вычеркнуть из памяти весь этот ужас. Но прошлое забыть невозможно — оно живет в каждой клетке нашего организма. Тысячу лет история будет напоминать всему человечеству, о трагическом времени нашего отечества.
Меня звать Кристиан Петерсен. Я родился в 1922 году Тюрингии — в городе Ордруф, в семье каменщика Клауса Петерсена и медицинской сестры Кристины Петерсен. Когда меня призвали на службу в вермахт, мне было всего восемнадцать лет. В тот год, когда началась война, я учился на втором курсе высшей школы «Баухауза» в городе Дессау, земли Саксония — Анхальт. Мне тогда не было дела до политики, потому, что я с детства хотел служить искусству. В отличие от своих сверстников, я не маршировал по улицам города под бой нацистских барабанов. Я не был фанатиком национал — социалистической партии. Как и многие граждане моей страны, я просто любил свою родину. Я искренне верил в те идеи, которые доносил до моего сознания наши правители, и я считал их правильными. Я был молод. Я был красив. Я был счастлив, что родился немцем, и живу в эпоху этих глобальных перемен.
…и вот пришла война. И я не стал искать повода, чтобы уклониться от повинности. Я решил честно исполнить свою обязанность и отдать долг моей стране, потому, что я искренне верил в правоту нашего дела. Все началось зимой сорок первого года. Для нас теплолюбивых европейцев она пришла нежданно и задолго до того, как фюрер, обещал нам теплые квартиры в русской столицы. Я никогда не смогу забыть этот жуткий холод, который пробирал до самых костей. Оружейная сталь прочно прилипала к рукам. Если ты, потерял перчатки — то ты, мог считать себя трупом. Через три дня твои пальцы покрывались водяными пузырями, а потом они начинали сами по себе отваливаться. Когда это происходит, ты даже не чувствуешь боли — ведь этот процесс необратим. Если тебя, не успели эвакуировать в полевой лазарет, ты превращался в ходячий труп с гниющими руками, которыми ты никогда уже не можешь ни есть, ни пить ни держать оружие — ты мертв.
