Не время для вечности | страница 41

Тогда он почувствовал как остро подступили детские воспоминания. Он мало помнил подробности того дня, но само впечатление глубокой бороздой было высечено на мягкой пластине памяти.

Искореженная, дымящаяся груда металла.

Вдруг резко его желудок будто свернули в трубку и Ясона вырвало прямо на тротуар.

После этого случая, он долгое время не мог себя заставить выходить с камерой на улицу и отец, видя его состояние, снял квартиру, которая стала фотостудией.

У Ясона получалось. Один раз отец выделил денег на организацию фотовыставки и там выдающиеся работы начинающего фотографа заметили. Его стали звать в журналы и платить хорошие деньги за снимки.

Это был быстрый успех. Он стал общаться с моделями, с местной богемой, но преследующие его видения не давали возможности чувствовать себя таким же как остальные.

Однажды Ясон записал:

Немного попетляв в узеньких улочках и поддаваясь на все настойчивые уговоры навигатора, машина наконец вынырнула на большой проспект. Ясон безучастно смотрел в окно, глядя как пролетают мимо старые, величественные здания, красиво украшенные лепниной, морскими якорями, а иногда даже полуобнаженными статуями — героями мифических историй и древнего Эпоса.

Его эта трепетная старина совсем не волновала, но когда машина вновь уйдя с проспекта погнала по небольшой улице, где по обе стороны дороги возвышались доисторическими динозаврами полуразрушенные заводы, он стал смотреть пристально и с интересом.

Старые, полуобветшалые, громадные здания заводов всегда волновали его, хотя он и не мог объяснить себе чем конкретно.

Цвет пережженного кирпича, крошечные стеклянные оконца, глухие стены без окон и высящиеся трубы, выдыхающие облака белого дыма в безбрежные голубые небеса — странная, но волнующая поэзия.

Одно из изданий затянуто мелкой светло-зеленой сеткой, а через разломанные окна виден выпотрошенный остов лестниц, перекрытий и кусочек голубого неба. Ветер гнал по сетке волны, когда они проезжали мимо, и пристально вглядывающийся Ясон увидел плотно заколоченные двери, как будто они могли спасти от чьего-то незаконного посягательства.