А на ферме меня согреют горящие в печи дрова, и я знаю, как раздобыть пищу в лесах, на нетронутых лугах и в прудах Солони. Вместе со своей семьей я вполне смогу жить — просто, но довольно хорошо — в условиях полной самодостаточности. Убежденность в этом является очень важной и действует на меня успокаивающе. Я не смог бы жить в городе, чувствуя, что мои дети уязвимы и зависят от системы, которую считаю искусственной и способной рухнуть в любой момент, потому что в действительности мы находимся во власти того, что, с нашей точки зрения, находится в нашей власти. Предпочтение, отдаваемое интеллекту в ущерб умению что-то делать собственными руками, превращает большинство современных людей в немощных существ, всецело зависящих от существующей системы. Я использую и люблю Интернет, а также большинство других средств общения на расстоянии, я имею в собственности автомобиль и другие товары, называемые потребительскими, но я умею также соорудить хижину с помощью примитивного топора, умею развести огонь под дождем, умею охотиться и ловить рыбу, умею возделывать землю, умею отличать съедобные растения, ягоды и грибы от несъедобных. Все это успокаивает меня в ужасном вихре нашего безумного мира.
Как можно считать реалистичным принцип безграничного роста, на котором базируется мировая экономика, с его неизбежным следствием, заключающимся в огромной задолженности, призванной подкармливать эту искусственную систему? Как можно не принимать в расчет противоречия этой модели, не способной производить, не уничтожая, и несущей в себе гены собственного уничтожения?
Как очень хорошо написал Пьер Раби: «Мало-помалу проливается свет на масштабы пагубных последствий, к которым неизбежно приводит эта идеология, являющаяся, возможно, самой лицемерной за всю историю человечества».
Умеренность. Воздержанность…
В таком путешествии, которое совершаю я, вынужденный отказ от лишнего наглядно демонстрирует, что человеку обязательно нужно для существования, что является для него необходимым. Прихватить с собой больше самого необходимого означало бы недопустимо перегрузить это природное средство передвижения, которое делает из меня свободного человека. А разве не ощущения свободы ищу я в ходе подобных путешествий?
Однако свобода не подразумевает беспечности, ибо путешественник может заплатить своей жизнью, если неправильно определит, что следует взять с собой, а что — нет.
В пустыне Сахара рассказывают историю об одном путешественнике с Запада, который умер от жажды возле колодца, потому что забыл прихватить то, что всегда возят с собой все кочевники, — веревку и ведро, с помощью которых можно достать воду из колодца!
