Собственно, первые 22 года жизни Писарева – единственное время, когда он приобретал свой жизненный опыт, и этот мир ярко вырисовывается в дневниках и письмах матери, Варвары Дмитриевны. Будучи весьма образованной по меркам своего круга, сумев создать нечто вроде пансиона для детей родных и знакомых, помогавшего ей находить средства к существованию, она служит типичным примером временного отставания провинциальной среды от столиц, – если там русский язык уже является языком образованного общества, то для Варвары Дмитриевны все еще естественно вести дневник по-французски и переходить на французский в письмах, – только в письмах к Достоевскому, написанных уже в 1870-е, она перейдет исключительно на русский. Образование в этом кругу – это хорошие манеры (о Писареве будут вспоминать как о «выдрессированном» мальчике), свободное владение иностранными языками (Писарев в детстве овладеет не только само собой разумеющимся французским, но в придачу еще и немецким, т. е. языками, соответственно, светского общения и науки), легкость письменного изложения.
Мир детства Писарева – женский, в нем нет отца (официально он присутствует, но почти никак не отражается в текстах, он – за рамками значимого), есть дяди, но они воспринимаются матерью как конкуренты в борьбе за влияние на сына. На протяжении всей жизни Писарева со стороны матери будет вестись постоянная рациональная игра с эмоциями – шаги рассчитываются, оцениваются, обдумываются ответы и вызовы – та самая логика «приятного» и «неприятного», «полезного» и «бесполезного», которая обнаружится уже в весьма ранних статьях сына. Например, 11 декабря 1859 г. Варвара Дмитриевна записывает:
«У меня были приятные минуты – я получила Митино письмо в ответ на мое, которым я запретила ему писать ко мне. […] Конечно, я написала ему самый нежный ответ» (стр. 110).
Другие женщины воспринимаются ею как конкуренты – аналогично с дядюшками это конкуренция в «любви» (любовь здесь выступает универсальным понятием, не дифференцируясь на виды – все конкурируют за один ресурс). Так, во время долгой и запутанной влюбленности Писарева в кузину, Раису Кореневу (Гарднер):
«Андрей [брат В.Д., А.Д. Данилов. – А.Т.] прочел мне последнее письмо Мити, весьма содержательное письмо; много о любви к Раисе и ни слова, в котором был бы намек на любовь ко мне» (стр. 106, запись от 26 апреля 1859 г.).
Мальчик, окруженный заботой и существующий в экономике любви, воспитанный как мелкий дворянчик, т. е. избыточно озабоченный вежливостью, правильностью манер и обращения, привлекательностью внешнего вида (что отразится и в душевной болезни, когда, несколько поправившись, он купит себе костюм из яркого ситца, сниженный вариант браммеловской жилетки), в среде, где принято анализировать каждый шаг и в логике классического века вести баланс страстей, – пережив перелом на исходе 1859 г., погрузившись в душевную болезнь, далее приходит к тому, чтобы найти основание для своего подросткового бунта. «Разумный эгоизм», «реализм» – обоснование следования своим влечениям и желаниям, теория «выжатого лимона/апельсина», которую неоднократно, судя по мемуарам, формулировал Писарев как свой подход к людям: свобода от обязательств в ситуации, когда он уверен, что та же мать не ответит ему, разумеется, подобным, он предоставляет ей это право в уверенности, что она им не воспользуется, преодолевает власть над собой окружающих, преднамеренно шокируя их. Так, в письме матери, озабоченной его болезненным чувством к кузине, Писарев снимает возможность возражений, сразу же утверждая, что допускает, что у нее есть любовник и его это устраивает:
