.
Однако наиболее интересно в данном отношении «Мнение по поводу пьесы А.Д. Столыпина „София“» от 11 декабря 1865 г., поскольку здесь Гончаров излагает и свои положительные взгляды на политику в отношении Западных губерний. А.Д. Столыпин (отец Петра Аркадьевича) в это время служил в Вильне, при генерал-губернаторе К.П. фон Кауфмане, преемнике и продолжателе политики М.Н. Муравьева-Виленского. Написанная им пьеса, предназначенная для постановки в Вильне, была препровождена в Главное управление по делам печати Кауфманом для получения формального разрешения, с прямым одобрением со стороны генерал-губернатора. Так это дело было понято и управлением, и самим Гончаровым, однако последний, дав формально положительный отзыв[50], перешел к суждениям о направлении культурной политики в Западных губерниях, и данный отзыв был переслан «для сведения» П.А. Валуевым Кауфману. Гончаров высказывает сомнение в способности «русского патриотического взгляда» подействовать на польскую публику так, как, казалось бы, входит в желание автора и его покровителя, т. е. побудить разделить этот «взгляд», а не вызывать лишь сопротивление и раздражение: «в пьесе генерала Столыпина – не говоря о том, что одно лицо (пан Зданишевский и жена его) представлены отчасти ‹…› карикатурно, – и прочие лица, почти все, носят характер трусов, глупцов или продажных негодяев, за исключением самой героини ‹…›, уже совершенно добродетельной, не терпящей лжи, коварства и преданной русским интересам, немного жалеющей отца с ма терью, но зато презирающей все польское. ‹…›
Но в краю, где население смешанное, где численностью преобладают поляки, потом евреи, где русские составляют меньшинство и где, наконец, разыгрывалось само событие мятежа, зрители из поляков, а может быть и не из поляков, во всяком случае, участники или свидетели происшествий в таком изображении события и в таких характерах, какие выведены в драме, – неминуемо найдут – лукаво или нет – неверности, преувеличения, укажут против одного примера Софьи, преданной русским интересам, сотни примеров фанатизма и, с их точки зрения, героизма женщин против жадных и продажных девиц, приведут примеры вешателей и убийц, зверски-фанатических, погибших позорною, а с их точки зрения геройскою, смертью, укажут множество людей, обманутых и увлеченных, но отдавших все состояние на восстание, приведут примеры отчаянной отваги безумной и доверчивой молодежи – и таким образом опрокинут добрую цель пьесы, представив ее умышленным сокрытием истины или односторонним, случайно взятым исключением» (стр. 187, 188).
