.
Пресса здесь выступает лишь выразителем / отражением существующих общественных и политических конфликтов, и потому пределы цензурного вмешательства в ситуацию трактуются как весьма ограниченные, к тому же не касающиеся самого существа проблемы. Однако при этом позиция в отношении Западных губерний предстает в текстах Гончарова весьма определенной и куда более «активистской» со стороны цензурного ведомства, отражая во многом позицию министра. Так, по поводу поступившей на рассмотрение одной из патриотических брошюр, появившихся после январского восстания 1863 г., «Москва, Киев и Варшава, или Повествование о кровной и кровавой связи Великой Руси с Польшей через Малую Русь и Литву», Гончаров пишет, после перечисления смущающих его кровавых подробностей и пафосных обращений:
«Все это заставляет серьезно подумать о том впечатлении и тех чувствах, какие подобная книга может производить в настоящее время на умы простого русского народа, достаточно взволнованного свежими событиями и обильными известиями с театра действий о разбойничьих шайках, о зверствах их и т. п. Журнальная литература в этом отношении исполнила и исполняет в данную минуту свою миссию, действуя возбудительно на умы русского общества и народа ввиду новейших событий и предстоящей или предстоявшей борьбы; последствия этих возбуждений практически и вполне обнаружили, чего можно ожидать от народа, когда понадобится его участие в деле. Минует трудное время, вместе с ним минует и потребность в возбуждении и будут возбуждать другие, может быть, противоположные чувства.
Не то будет с книгой, которая поступит в убогий капитал народного чтения и, конечно, надолго займет, по животрепещущей занимательности событий, видное место в народных библиотеках. В случае разрешения нынешних отношений России к Польше в мирные и, может быть, дружелюбные трудно будет выжить из памяти впечатление жестокостей, коварства и проч., поддерживаемое книгой, когда она будет повторяться в изданиях и расходиться во множестве по рынкам, ярмаркам, селам и деревням.
По всему изложенному я нахожу означенную брошюру в том виде, как она есть, для печати совершенно неудобною» (стр. 64–65)[48].
Аналогичное замечание со стороны Гончарова вызывает и передовая (принадлежащая И.С. Аксакову) статья в № 32 за 1863 г. газеты «День», в которой высказывается сомнение в добровольности и искренности изъявлений преданности России и Государю со стороны дворянских собраний Западных губерний: «Не покажется ли этот скептический взгляд на добровольные изъявления преданности России и Государю щекотливым и даже обидным виленским дворянам, подписавшим адрес, и маркизу Велёпольскому, если они искренно расположены к России, в чем, кажется, нет причин сомневаться или, по крайней мере, нет надобности высказывать эти сомнения печатно, особенно если принять в соображение, какое действие подобные сомнения способны произвести на тех поляков, которые в настоящее время расположены бы были заявить преданность правительству» (стр. 61)
