На этом служба Гончарова по ведомству Министерства народного просвещения закончится, и вернется он в цензуру тремя годами позднее, когда она перейдет уже в ведомство Министерства внутренних дел, куда к тому времени будет передано заведывание цензурой. Впрочем, службу в МВД Гончаров начнет несколько ранее – осенью 1862 г., когда примет предложение взять на себя редактирование министерского официоза, «Северной почты», став преемником своего давнего приятеля А.В. Никитенко. П.А. Валуев, мечтавший об управлении печатью по образцу Франции Наполеона III, стремился сочетать несочетаемое и создать одновременно официальный и влиятельный среди читателей орган: Никитенко не справился с этой задачей и теперь министр возложил свои надежды на Гончарова, с которым был уже ранее знаком (в 1856 г. тот помогал кн. П.А. Вяземскому провести выполненный Валуевым перевод французской статьи для «Отечественных записок» (стр. 461–462). Своему заместителю А.Г. Тройницкому Валуев писал перед назначением: «Вчера был у меня Гончаров. Признаюсь, он снова мне крепко понравился. В нем есть эстетика, так что с ним можно иметь дело часто, а это „часто“ для сношений с главным редактором необходимо. Ему хочется этим быть. Его имя прибавит не одного, а многих подписчиков и докажет, что газета не падает, а поднимается. Кажется, он зол на неких литераторов. И это может быть полезным. Что изволите о сем думать?» (РС, 1899, № 7, стр. 132).
Редактором Гончаров пробыл недолго и уже в июле 1863 г. был определен членом совета по делам книгопечатания[42], о чем писал брату Николаю: «Я уже газетой больше не заведываю, как ты, вероятно, прочел в „Северной почте“. Я принял редакцию по желанию министра, но сам не очень желал этого места. Министр обещал мне тогда же другое назначение по цензурной части, но это должно было состояться не прежде нового года, по рассмотрении и утверждении правительством нового цензурного устава. Однако ж обстоятельства потребовали образования временного совета при министерстве по делам книгопечатания, и таким образом я получил место члена в совете скорее, нежели ожидал» (цит. по: Утевский, 2000: 182). Теперь в его обязанности входило не ежедневное цензурирование изданий, а общий надзор и рассмотрение спорных случаев; при этом его наблюдению были поручены, в числе прочих, «Современник» и славянофильский «День».
От этого этапа цензурной биографии Гончарова сохранилось наибольшее количество принадлежащих лично ему материалов, в первую очередь мнений и замечаний, относящихся к отдельным статьям или номерам наблюдаемых изданий, а также регулярные итоговые обзоры направления порученных изданий. Остановимся лишь на двух моментах, относящихся к этой деятельности Гончарова. Прежде всего, преимущественное его внимание оказалось обращено на издаваемую и редактируемую И.С. Аксаковым славянофильскую газету «День». Позиция Гончарова в данном случае умышленно двойственная: с одной стороны, он регулярно отмечает, «что при настоящих ценсурных правилах она пользуется значительной степенью ценсурных льгот в выражении своих мнений по важным политическим и государственным вопросам. Эти льготы, допущенные, конечно, не без ведома правительства, оправдываются и даже, может быть, требуются в настоящее время при известном патриотическом настроении, особенно московской публицистики, служащей к поддержанию этого настроения в обществе» (стр. 60)
