Одним из вдохновенных певцов константинопольской, галлиполийской, врангелевской эмиграции стал бывший адвокат и прокурор Московской судебной палаты, под самый финал истории Белого дела сделавшийся журналистом, Николай Николаевич Чебышёв. В небольшой книжечке его воспоминаний под названием «Близкая даль» основная часть отведена как раз босфорской эпопее, и взгляд на нее приближенного к Врангелю шефа Бюро русской печати эмигрантской армии разительно отличается от мемуаров самих эмигрантов:
«Константинополь того времени представлял для беженцев одно преимущество. В Константинополе не было тогда хозяев. Все были гостями, в том числе и сами турки. Хозяином могло считаться союзное командование. Но оно числилось на этом положении только по праву силы и захвата, а потому морально тоже не могло признаваться настоящим хозяином. У турок же моральные права на положение хозяина яростно оспаривали греки. А греков усиленно, страстно отвергали турки, ненавидевшие их больше, чем „союзников“.
Таким образом, русские, прибыв из Крыма, чувствовали себя дома. Я думаю, можно утверждать без преувеличения, что никогда больше во время эмиграции, даже в гостеприимных славянских странах, русские не чувствовали себя „так у себя“, как тогда в 1921 и 1922 годах в Константинополе.
Пера, кривой коридор, по вечерам беспорядочно испещренный электрическими огнями, стала „нашей“ улицей. Русские рестораны вырастали один за другим. Некоторые из них были великолепны, залы в два света, первоклассная кухня, оркестры, каких Константинополь никогда не слышал. Русские дамы нашли хороший заработок в этих ресторанах, им придавали пышность элегантные, изящные, образованные, говорившие на пяти языках женщины. В одном ресторане мне прислуживала магистрантка международного права, трагически кончившая жизнь недавно в Париже…»[148]
Вот уж поистине «кому война, а кому мать родна»… Наверное, о пропагандистских талантах врангелевского пиарщика не стоило бы и упоминать в этой книге, если бы не один чрезвычайно важный факт: именно Николай Николаевич Чебышёв стал потом одним из первых, приложивших руку к созданию легенды о «Красной Феррари».
