Это вывело меня из себя. Я жаждал сделать из него мученика, жаждал запинать его до смерти прямо здесь, прямо на подъездной дорожке на глазах у всего мира, которому известно, что было бы, если бы Филип не схватил меня сзади. – Рик! – орал он. – Рик! Рик! – Затем он, заключил меня в объятия, вытянул на дорожку и потащил к дому, в дверях которого стояла Дениз с белым от страха лицом. Завывающая в предвкушении крови толпа сразу же затянула очередную плаксивую церковную песнь, так, словно пребывала в каком-то соборе.
Когда мы очутились в безопасном коридоре и заперли за собой дверь, мой брат повернулся ко мне. – Ты что совсем рехнулся? – накинулся он на меня так, будто я ему – враг. – Ты хочешь обратно в тюрягу? Хочешь, чтоб тебе предъявили гражданские иски? Ты вообще чем-то думаешь или ты чем-то закинулся?
Я глядел мимо него, но мне хотелось убить и его тоже. Этот позыв пульсировал в моих венах совместно с Дезоксином, который я стырил в клинике. Тут я заметил племянников, выглядывающих из своей комнаты в коридор. – Нельзя позволять этим людям прессовать тебя, – ответил я.
– Глянь на меня, Рик, – потребовал он. – Глянь на меня.
Бессильный на лету придумать способ отвертеться и угнетенный этим, я нехотя поднял глаза. Я вновь ощутил себя сопляком, Рик – воришка, торчок, раздолбай.
– Ты же играешь им на руку, неужели тебе не ясно? Они тебя провоцируют на то, чтобы ты напал на них. Тогда они отправят тебя обратно в тюрягу, а сами попадут на первые полосы прессы. – Его голос дрогнул, когда Дениз попыталась что-то сказать, но он оборвал её взмахом руки. – Ты развязал с наркотой, верно? Что это – кокаин, травка или из клиники стырил что-то?
С улицы доносилось пение: «Мы преодолеем», звучащее однако жуткой пародией, ибо поющие боролись не методами либерализма, а – фашизма. Я хранил молчание.
– Услышь меня, Рик. Ты же экс-зэк, который постоянно должен помнить это и должен взвешивать каждый свой шаг. Ты думаешь, что ты защищал меня там?
– Экс-зэк? – спросил я в изумлении. – Вот как ты меня называешь? Ты не прав. Никакой я не экс-зэк. Ты судишь по каким-то персонажам из кино, из документальных фильмов, которые смотрел на телеканале Пи-Би-Эс. Я же парень, совершивший ошибку, мелкую ошибку, и я никому не причинил вреда. К тому же, я – твой брат, помнишь?
Тут в наш спор вмешалась Дениз, – Ну ладно тебе, Филип, – увещевала она брата. – Ты просто расстроен. Мы все расстроены.
– Не лезь-ка ты в это, – бросил он, даже не удостоив её взгляда. Он не сводил с меня своих Аква-Велва глаз. – Да, – ответил он наконец, –ты мне брат, но ты должен доказать мне это.
