Как и все, она тоже по уши в него втрескалась. Раньше она не обращала внимания на то, как выглядит, как держится, как одевается. Главное, чтобы было удобно. Джинсы, кроссовки, широкие футболки. Одноклассниц с розовыми ежедневниками, медвежатами на брелках и мультяшными героями на рюкзачках она даже немного презирала. А тут вдруг впервые задумалась о том, как она выглядит со стороны.
Можно надеть юбку, конечно, но вот красивые ли у нее ноги? Она раздевалась, крутилась перед зеркалом в ванной, рассматривая себя словно его глазами. Да нет, ножки, вроде, ничего. Чуть крупноваты в бёдрах, но как-то не критично. Грудь, правда, подкачала. Под просторной футболкой можно было предположить, что там что-то существенное, а снимешь — пшик. Ну, может, вырастет. Хотя, когда она еще вырастет, а Ангел-то вот он. Здесь и сейчас. Будет он ждать, пока у нее что-то там отрастет. И когда она о нем подумала, потянуло внизу живота, стало тяжело, и, забравшись в ванну, она направила струйку из душа прямо туда, вниз. Думала, станет легче. Но становилось все тяжелее и тяжелее, пока вдруг неожиданно для самой себя она не изогнулась в судороге, аж зарычав, больно ударилась затылком об эмалированный край ванны, но вот тут-то как раз стало легко и очень, очень приятно. Попробовала представить, что это Ангел сделал ей так хорошо, и тогда снова стало горячо, но теперь уже легко и свободно.
И она, улыбаясь, стала намыливаться.
Реальный Ангел не делал хорошо никому. Он ни с кем не «гулял», не отвечал на записки, только дружелюбно улыбался, стараясь поддерживать со всеми ровные отношения. И это ему, как ни странно, удавалось — за все школьные годы он умудрился не нажить себе ни одного врага. Пока в выпускном классе не произошло то, что перевернуло всю школу с ног на голову.
Их застукала уборщица, не вовремя зашедшая в школьный туалет и увидевшая в проеме не запиравшейся кабинки, как мальчик из младшего класса, стоя на коленях перед Ангелом, ритмично качал головой, уткнувшись тому в низ живота. А Ангел, тихонько поскуливал от наслаждения, закрыв глаза и задрав подбородок. Из-за этих закрытых глаз он и проморгал уборщицу, завизжавшую от неожиданности и бросившуюся немедленно докладывать директору о безобразии.
Директор проявил естественное в современную эпоху понимание, но сделал внушение и Ангелу, и его родителям — за младшеклассника. История стала всеобщим достоянием, и девочки разом Ангела разлюбили. Нет, они по-прежнему с ним дружили, но с этого момента — по-другому. Как с подружкой. Без примеси сексуального интереса, флирта или других знаков внимания, потому что подружка — она подружка и есть. Если это и была любовь, то какая-то другая.
