— Олле! — кричала в восторге публика. — Держись, Барбаро!
Бык медленно поднялся, тряхнул головой и заревел. Потом, выгнув дугой хвост, снова ринулся в атаку.
Долго продолжался поединок. Отважный тореадор хладнокровно и ловко отражал все наскоки разъяренного животного. Уж не раз в загривок быка вонзались острые бандерилии. В яростном исступлении он мчался прямо на человека, но каждый раз рога животного подхватывали только плащ тореадора.
Зрителям уже казалось, что Барбаро побежден. Они злились и, мстя за свое разочарование, выкрикивали ругательства, швыряли в быка тухлые яйца, апельсины.
Дрожа от ярости, бык остановился перевести дух перед новой атакой. Тореадор, уверенный в победе, спокойно подошел к нему, накинул на рога свой красный плащ. Блеснул на солнце клинок шпаги. Град камней и апельсинов прекратился. Опять стало тихо.
Марко смотрел как завороженный. На миг он прикрыл уставшие от напряжения глаза, и тут раздался отчаянный крик Кончиты:
— Отец!
Стиснув руку Марко, Кончита вскочила. Марко бросил взгляд на арену и обомлел. Только теперь он увидел, кто был этот бесстрашный тореадор.
Неожиданным броском бык выбил из рук тореадора шпагу, а самого его швырнул на песок. Крики обезумевшей от восторга публики еще больше распалили зверя. Он поднял тореадора на рога, подбросил в воздух и снова устремился к своей жертве. Другие тореадоры тщетно пытались отвлечь внимание быка на себя.
— Помогите! — раздался отчаянный крик Кончиты.
Раздумывать было некогда. Марко скатился вниз по рядам, перемахнул через барьер и, подняв с земли шпагу, нацелил ее в грудь Барбаро...
В эту минуту он забыл обо всем на свете. Одно чувство владело им: надо спасти человека, спасти отца Кончиты во что бы то ни стало!
Бык взревел от боли, дернулся и тяжело рухнул, уткнувшись мордой в песок. Марко помог подняться израненному тореадору и потянул его к барьеру.
— Мерзавец! Болван! — ревела публика. — Вон отсюда, убить его!
На арену с новой силой посыпались гнилые апельсины. Поднялся оглушительный шум. Марко с трудом перетащил тореадора через барьер, и в тот же момент на дощатую стенку всей своей тяжестью навалился издыхающий бык.
Едва Марко опустился на землю, у него над ухом раздался злобный крик:
— Жалкий голодранец! Как ты смел убить моего лучшего быка! Я тебе кости переломаю!
На голову Марко посыпались удары. В глазах у него потемнело... Тем временем тореадор пришел в себя, с трудом поднялся на ноги, опершись о барьер. Долговязый попятился.
