Как-то однажды к Пабло Ариасу пришел молодой человек в темных роговых очках и попросил комнату. Взглянув на поданный паспорт, Пабло пожал плечами. С фотографии на него смотрело лицо сорокалетнего мужчины в роговых очках, с тронутыми сединой волосами и длинной бородой. Молодой человек не имел ни малейшего сходства с фотографией, если не считать очков. Несмотря на это, он на ломаном французском языке всерьез уверял Пабло, что это он и есть.
Пабло взмахом руки и снисходительной улыбкой дал понять, что для него это вовсе не существенно, что все, мол, в порядке. Вручая ключ, Пабло поднял руки с растопыренными десятью пальцами. Это означало — десятый номер. Молодой человек быстро поднялся по скрипящим ступеням на второй этаж. А Пабло все еще держал в руках паспорт, смотрел на фотографию и смеялся:
— Все они стараются меня обмануть. Будто мне до этого есть дело. Я ведь не жандарм...
Познакомившись поближе с паспортом, он установил, что приезжий — чех из Праги.
Немного позже в отеле появился еще один человек — высоченный негр в сером летнем костюме. На чистом испанском языке он спросил:
— Могу ли я видеть господина Ариаса?
Пабло удивленно глянул на посетителя. В Марселе негры не в диковинку, чаще всего негры плавают кочегарами на пароходах, многие побывали и у него в отеле. Но такую безукоризненную испанскую речь от негра Пабло слышал впервые.
— Пабло Ариас. С кем имею честь?
— Джек Диксон, — поклонился пришедший, протягивая руку, — меня к вам послал Комитет помощи Испании. Могу я получить комнату?
— Вы тоже... в Испанию? — изумленно спросил Пабло.
Диксон кивнул и подал свои документы.
Пабло Ариас присел к столу, раскрыл паспорт.
— Вы с Филиппин? — недоверчиво воскликнул он. — Вероятно, с острова Лусона?
— Почему именно с Лусона? — уклонился Джек Диксон, широко улыбаясь. — В Филиппинском архипелаге семь тысяч восемьдесят три острова.
— И все они когда-то принадлежали Испании! — с оттенком грусти произнес Пабло.
— А теперь — Америке. Но малайцам от этого не стало лучше.
— Ну понятно, — согласился Пабло. — Все народы любят свободу и самостоятельность. Так же как испанцы... Вы малаец?
— О да! Теперь — да! — сверкая белозубой улыбкой, ответил Джек Диксон. — Ваши предки вывезли моих предков из Африки и продали в рабство на сахарные плантации. Но я родился на Филиппинах, и это моя родина.
— Ну что же, — заключил Пабло, — могу поместить вас в десятый номер. Туда только что вселился чех из Праги. Номер неплохой, но окно выходит во двор. Солнца не будет.
