Где-то тут, невдалеке от порта, возвышались чертоги Клеопатры… Может быть, здесь?!
Сутки, которые я провела в Александрии, проходили как бы одновременно в прошлом и в настоящем. Это требовало напряжения.
…Ей почти сорок. Это уже не девочка, соблазнившая Гая Юлия Цезаря. Это царица Египта. У нее дети. Она простила Антонию все: Фульвию, отъезд в Рим, брак с Октавией, снова возвращение, она прошла через все муки ревности!..
…Между блюд салата и крошечных тарелочек с белой сметанообразной замазкой тертого, приправленного уксусом арахиса — высокая тонкогорлая бутылка недорогого вина «Клеопатра». Кажется, в Александрии это имя сохранилось только на винных бутылках. И все-таки именно этот город дал миру образ любви — зрелой и необузданной, полной женских хитростей, мужского гнева, измен и… нерасторжимой.
За столиком нас трое. Инженер из Москвы — представитель Главтехноэкспорта, его жена — приветливая, круглолицая, до такой степени российская, что я не перестаю удивляться, как это она так непринужденно, так естественно чувствует себя в Египте, и я.
Я здесь — на своем журналистском посту, и потому, конечно, в первую очередь меня интересуют грузы, предназначенные для строительства высотной Асуанской плотины, которые приходят в Александрийский порт и дальше, уже на баржах, переправляются по каналу Махмудия, а затем вверх по Нилу до самого Асуана. Но я уже научена долгим опытом очеркиста: то, что записываешь в корреспондентском блокноте, впоследствии оказывается не самым главным. Как-нибудь я напишу именно о том, что оказалось незаписанным. С этим нужно торопиться: ненаписанное умирает…
Двадцать пять лет работы журналиста, и после каждой командировки — блокноты, в которых трудодни, гектары, центнеры. Центнеры урожая, центнеры намолота… Груда бумаги, которую можно сжечь. Но кое-где на страничке вдруг попадется фраза, как бы не идущая к делу. Это или почти стенографическая запись разговора, тоже случайного, или черта пейзажа, или намек на характер человека… Но именно здесь и сохранились приметы времени, и потому этот архив я не сжигаю.
Инженер наполнил бокал.
— Запасные части для экскаваторов… — начал он.
Этот человек находится в Египте именно для того, чтобы следить, в каком состоянии прибывают предназначенные для Асуана грузы. Его жена скучает. В Александрии начинается осень…
Я открыла блокнот. Сейчас я впишу в него еще несколько тонн стали и несколько центнеров заклепок. Я должна быть в курсе строительства. Кроме того, сам инженер — весь в запасных частях, весь в заботах о своем нелегком деле, и проявить невнимание к тому, чем живет он, было бы просто не по-товарищески.
