Борьба должна была вестись и въ другомъ направленіи. Евреи были слишкомъ принижены въ своемъ общегражданскомъ сознаніи. Все, что дѣлалось за стѣнами гетто, ихъ не касалось; они не знали выработанныхъ общими условіями политической жизни способовъ борьбы противъ притѣсненія, и у нихъ не было силъ для такой борьбы. Между тѣмъ, повседневная жизнь требовала примѣненія способовъ и изысканія средствъ защиты отъ спеціальнаго произвола, который проистекалъ отъ усвоенныхъ общихъ принциповъ въ отношеніи евреевъ. Сила зла заключается не только въ томъ, что оно непосредственно причиняетъ страданія, а въ томъ еще, что оно вызываетъ, въ свою очередь, злыя явленія, каждое изъ которыхъ сопряжено со страданіями. Въ злѣ имѣется динамическая сила. Несправедливые ограничительные законы не дѣйствуютъ автоматически, ихъ примѣняютъ органы исполненія закона; каждый въ отдѣльности органъ толкается волею, создавшею ограничительный законъ, на исполненіе его въ духѣ, которымъ пропитанъ самый законъ. Жизнь и психологія сильнѣе общепризнаннаго юридическаго принципа, что «ограничительный законъ не долженъ толковаться въ распространительномъ смыслѣ». Зло ограничительнаго закона именно и проявляется въ еще большей ограничительной тенденціи при его примѣненіи. Законы о евреяхъ касались самыхъ существенныхъ сторонъ гражданской и экономической жизни. Каждая попытка вывести примѣненіе закона изъ точныхъ предѣловъ, захватываемыхъ имъ, отражалась на матеріальномъ благосостояніи еврейскаго населенія. Одинаково страшны были для него и изданіе новаго ограничительнаго закона, т. е. изданіе законодательнаго акта, въ порядкѣ обыкновенно сложномъ, при которомъ могутъ иногда взять верхъ начала справедливости и гуманности или государственной мудрости, — и посылка циркуляра изъ министерства губернаторамъ или изъ губернской канцеляріи исправникамъ. Интересы еврейскаго населенія не могли оставаться безъ охраны въ ожиданіи момента, когда самые принципы, изъ которыхъ исходитъ антисемитская политика, будутъ устранены, — благодаря-ли апологетическимъ соображеніямъ, или же убѣжденіямъ въ неизбѣжности общаго для всѣхъ примѣненія великихъ принциповъ равенства и свободы.
Эта повседневная будничная борьба не могла не имѣть высокаго принципіальнаго значенія. Она должна была внѣдрить въ еврейскихъ массахъ сознаніе необходимости отстаивать свои права, сознавать себя, хотя и преслѣдуемыми, но гражданами государства, пріучить ихъ къ с_а_м_о_о_б_о_р_о_н_ѣ не только противъ физическаго насилія, но и п_р_о_т_и_в_ъ п_р_а_в_о_в_о_г_о п_р_о_и_з_в_о_л_а. Сдѣланная за послѣдніе нѣсколько десятковъ лѣтъ работа въ этомъ направленіи заслуживаетъ того, чтобы она была отмѣчена въ исторіи евреевъ и вообще въ исторіи Россіи. Въ этихъ усиліяхъ мнѣ выпало на долю въ теченіе болѣе 30 лѣтъ принимать участіе и играть нѣкоторую, хотя и скромную, роль, и то, что дѣлалось, происходило передъ моими глазами.
