– Передвижного погреба у нас нет, – справедливо заметил Блез.
– Может, Барри ночью на охоту ходил? – предположила Рейчел. – Помните, как однажды он нам целого барана принес, когда посчитал, что нам есть нечего? Ну и поменьше добычу частенько бывало.
Все так и есть. И перепелов он приносил, и зайцев, а однажды поймал на мелководье щуку.
– Может, и Барри, – согласился с ней Головешка. – Но все равно лучше выкинуть, из предосторожности.
– Значит, так, – наконец подал голос я. – Вы свою часть выкидывайте, а мою на завтрак мне приготовьте.
– Лео, ты чего?! – ужаснулся Тед. – Зачем рисковать, как будто у нас уже и есть нечего?
– Я вообще человек рисковый. Но на всякий случай могу написать завещание. Тед, тебе чего оставить?
Головешка всерьез задумался и зачем-то посмотрел на Рейчел. Пришлось его поторопить:
– Теодор, давай побыстрее, я есть хочу, а мясо еще приготовить нужно.
– Ну и как тут можно быстро? Вообще-то после твоей смерти все твое имущество перейдет вдове. Хотя… Виконт, вы наверняка и юриспруденцию знаете?
– Не без того, – с важностью кивнул дю Эскальзер. – Если кому-нибудь интересно, прецедентное право – мой конек.
– Тогда вы наверняка сможете мне помочь. Скажите, после того как Лео умрет от отравленной оленины, смогу я получить что-то ценное в наследство, если оно будет указано в завещании? Или вдова сумеет его оспорить?
– Головешка, сейчас ты сам у меня умрешь! – возмутилась Рейчел. – Мучительной смертью. И не от оленины, а от того, что под руку попадется!
– Скажи, тебе жалко, вот и все.
Если бы я не знал Теодора как облупленного, мог бы подумать, что он забавляется. Но нет, Головешка из тех людей, про которых говорят – что на уме, то и на языке.
– Чувствую, останусь я без завтрака. Кстати, следы смотрели? Крупные и шестипалые.
– Да какие могут быть следы, Лео! – развел руками Блез. – Все затоптано, к тому же снег ночью не выпадал.
И тут до него дошло.
– Ты думаешь, это лерокс?!
– Пока только предполагаю. Казимир, найди кого-нибудь, кто разделает зверя. Мне самому этим заниматься?
Тот изменился стремительно. Только что стоял и слушал наш разговор, даже не пытаясь в него влезть. И вдруг лицо побагровело, глаза налились кровью, а изо рта посыпалась отборная брань.
– Быстро построились в полной амуниции в две шеренги, сучьи дети! – И уже куда спокойнее, обычным голосом, специально для нас: – Заодно и осмотр проведу. Нет, это надо же, ничего не заметить – откуда взялся олень? – И снова оглушительный рев: – Я сказал, быстро!
