Алиаса постигла неудача - его свалили и отняли оружие. В свалке он нанес немало веских ударов, но и ему тоже пришлось отведать тумаков.
В этом селе Алиас был бессилен перед врагом: здесь было немало молочных братьев [8]Мурзакана; на рождество и на пасху они носили ему подарки, и многие крестьяне были слугами князя, те же, кто не любил Мурзакана, опасались его разгневать.
Все это понимал Алиас и, когда у него отобрали оружие, сразу же присмирел. Старшина нагнулся и коротко обрезал полу черкески, отхватив заодно и край красивого архалука. Не помня себя, Алиас все так же стоял на месте, растерянно глядя на обезображенную одежду, а затем молча бросился из толпы на дорогу и тут вновь увидел Мурзакана: князь сидел на коне Алиаса и в сопровождении всадника направлялся к своей усадьбе.
IV
Стояло жаркое лето. Прихотливо изломанные острые горные хребты то призрачно синели, то розовели, купаясь в солнечных лучах; блестели пятна снежных обвалов. Снег накапливался и таял в низинах.
Солнце в этот день было таким знойным, что, казалось, оно испепелит разомлевшую землю; на высоких покатых склонах, обращенных к солнцу, трава стояла выжженной, сухой. Истомленный оводами скот рассеялся по берегам речек, прятался в короткой тени кустарника. В раскаленном воздухе плыло марево.
Зина к полудню бросила работу в поле и пошла домой. Прикрыв двери, она легла отдохнуть и, утомленная, скоро уснула. В доме было тоже нестерпимо жарко. Духота не дала спать Зине; она поднялась в испарине, приоткрыла дверь и посмотрела на солнце, спускавшееся бронзовым кругом к горизонту. Тут Зина вспомнила про телят, наспех оделась и поспешила на двор, чтобы напоить их. Но телят на месте не оказалось.
- Вот несчастье! - пробормотала Зина.
Она быстро побежала вдоль плетня разыскивать телят. В одном месте, на кольях, виднелись клочья шерсти; здесь девушка перелезла через плетень и направилась по следу. Она прошла рощу, перебралась через речку. Но и здесь телят не было.
«Куда они завели меня? - сердито подумала Зина. - Пусть их хоть волки разорвут». Колючки жалили колени, и на нежной коже выступали капельки крови. «И ты мне мешаешь, гадкая колючка, чтоб ты сгорела!»
Сдвинув тонкие брови, Зина притянула к себе ветку фундука - мелкого орешка, оторвала листок и стерла им кровь с колена. На дороге кто-то со свистом щелкнул плетью. Ах, да это едет Темыр!
Сердце девушки забилось чаще. Она бросила потемневший от крови листок, выбежала на тропинку, подумав: «Пусть Темыр сейчас скажет о своем письме…» Теперь Зина не обращала внимания на расстилавшиеся по земле ветки колючей ежевики.
