Помню, Мигеру как-то говорил, что в тех краях, где он родился и вырос, уныние считается смертным грехом. Я не понял, что значит смертный грех, но промолчал, только кивнул. Сейчас, глядя в небо, начинаю понимать. Смертный, какой еще?
Разве это жизнь?
Не успел я выйти за ворота, как зарядил дождь, мелкий и нудный. Мы надолго, шептали капли, барабаня по земле; хорошо, если до конца дня. Пришлось вернуться за зонтом. Зонт у меня новенький, красивый, из черной промасленной бумаги с алым кругом по центру. Не вполне по центру, если честно, но чтобы заметить эту оплошность изготовителя, надо приглядеться.
Я в свое время не заметил, а потом было поздно.
Широно нахлобучил поверх маски соломенную шляпу жутких размеров – вряд ли меньше моего зонта! – и мы поспешили в управу. Сказать по правде, спешил один я, слуга же шагал размеренно, вразвалочку. При этом он не отставал от меня ни на шаг, все время маяча за плечом как приклеенный. Сандалию он действительно починил – и я старался не оборачиваться лишний раз, чтобы не видеть картину, способную свести с ума: Широно идет по мокрому булыжнику в своих головоломных гэта на единственной подпорке.
Какая вопиющая непочтительность! Господин, понимаешь, торопится, едва не бежит, а этот журавль вышагивает себе как по любимому болоту!
Журавль?
Я вспомнил лицо, скрытое за служебной маской карпа; лицо, которому лучше было притвориться безликим воплощением позора, нежели открыться людям. Настоящие каонай идут на службу к дознавателям, чтобы вернуть утраченное лицо ценой жизни. Зачем на службу пошел ты, Широно? Чего ты хочешь? Что не успел подарить тебе дознаватель Абэ, если тебя унаследовал я? Господин Сэки не предупреждал меня насчет твоих стремлений и их цены; впрочем, он и насчет Мигеру меня не предупреждал. Просто сказал, что это знание способно сильно отяготить жизнь дознавателя…
За свою семью я не беспокоился – отцовский приказ не раскрывать рты попусту для них много значил. Беспокойство вызывал разве что бойкий язычок Каори, но с другой стороны – кто ей поверит? У такой дома и Небесная Черепаха проживает, и вся дюжина богов счастья…
Я взял себе на заметку выкроить свободное время – и самым тщательным образом расспросить Широно с глазу на глаз, без посторонних. Судя по тому, как легко складывалось дознание о фуккацу разносчика Мэмору, со свободным временем проблем не ожидалось.
– К вам посетитель, Рэйден-сан, – уведомил секретарь, едва я переступил порог. – Ждет в общей приемной.
