Сначала проснулась от жуткой боли в голове. Затем яркий солнечный свет резанул по глазам, словно меня долбанули кувалдой. Боль усилилась. Я даже не подозревала, что могу стерпеть такую боль. Очередное утро в этом мире сопровождалось жуткими физическими страданиями, это уже становилось традицией.
– Господи, как мне плохо! Что-то я перебрала. Или малиновка оказалась крепче, чем я чувствовала, или бутылка больше, чем выглядела. Да, вчера мне не было настолько хорошо, насколько плохо сегодня, хотя результат, в принципе, достигнут. Ни одной мысли в голове нет – им там больно.
Я даже, грешным делом, подумала, вдруг Яга меня побила в отместку за выходку? Ну не может с похмелья болеть все тело. Наверное, это синяки. Оглядеть себя у меня не получилось. Голова налилась свинцом, и поднять ее, пользуясь лебедкой, не смогли бы даже три профессиональных грузчика.
В ногах что-то чавкало, вяло шевелилось и поскуливало. Догадка пришла не сразу.
– Тимоша? – еле выговорила я, сомневаясь, что кот расслышит мой невнятный стон.
– Му, – раздалось страдальческое в ответ. Видимо, на нормальное «мяу» кот сейчас не способен. Неужели от валерьянки тоже бывает похмелье? Или наказание от Яги настигло нас обоих? А потом она, видимо, складировала нас вместе на моей кровати для дальнейшего истязания.
Сзади раздалось шебуршение. Поглядеть, кто там возится, я была не в состоянии, хотя слышала отлично. Малейший шорох отдавался в голове канонадой звуков и необыкновенным разнообразием болевых ощущений. Оставалось надеяться, что это наша бабуля, а не наемный убийца, посланный царской невестой. Вот будет глупо – помереть молодой, красивой и с головной болью. Впрочем, тогда хотя бы мучения эти закончатся. Перед глазами появилась счастливая бабкина физиономия.
– Ну как, ребятки? Вчерась налакались али еще будете? – Яга сияла как самовар. – А то я вам еще настоечки принесла, а тебе, Тимошенька ненаглядный, валерьяночки могу накапать.
– Му, – выдал несчастный Тимофей, примерно то же самое промявкала и я.
Яга поднесла мне крынку, из которой жутко пахло. И чего это все лекарства такие мерзкие на вид и на запах, каких поганок она добавляет туда для ароматизации? Дабы со мной не случилось страшного, я зажала нос.
– Пей давай, – прикрикнула бабуля. – Полегчает.
Я сделала над собой усилие, на вкус зелье тоже оказалось так себе. Я едва сдержала рвотные позывы.
– Мухоморно-смородиновое зельице, – хитро прищурившись, добавила Яга. – Полегчает, навсегда полегчает.
