— Как скажешь брат, — Маргарита бросила взгляд, на молча и внимательно наблюдавшего за ними канцлера.
— Теперь оставь меня, — устало сказал Людовик. — Мне надо отдохнуть. Тьери распорядился, тебя разместят в твоих бывших покоях, — он через силу улыбнулся ей. — Ты же задержишься?
Она улыбнулась ему в ответ и наклонившись, поцеловала в щёку, затем кивнув канцлеру, пошла к выходу.
* * *
Когда дверь за ней закрылась, граф посмотрел на Тьери де Латура и они оба усмехнулись.
— Ну что скажешь? — спросил Людовик.
Канцлер лишь пожал плечами.
— Её смиренный вид почти убедил меня, — пальцы графа сжали подлокотники кресла, пережидая очередной приступ боли. Затем, когда боль отпустила, он взял со столика кубок. — Просто сама покорность.
— Полагаете она уже ищет его? — спросил де Латур.
— Полагаю, что если ещё и не ищет, то теперь точно начнёт искать. Всё, что она хотела для себя прояснить, она прояснила.
Людовик вернул пустой кубок на место и Тьери подошёл, чтобы наполнить его снова.
— Вечером думаю, она захочет с тобой поговорить, — снова заговорил граф сделав несколько маленьких глотков. — Будет пытаться вероятно перетянуть на свою сторону.
— Я начну волноваться если не попытается, — согласился де Латур. — Это будет означать, что мы что-то упускаем.
— Вот именно, — Людовик устало прикрыл глаза. — Поэтому не избегай встречи. Желательно держать под контролем её действия.
— Как всегда монсеньор.
* * *
Во дворе было уже совсем темно, когда Маргарита пересекла его, чтобы пройти в комнаты Тьери де Латура. Туда можно было попасть и по внутренним коридорам, но для этого пришлось бы идти мимо покоев брата, а ей почему-то этого не хотелось и поэтому она спустилась во двор. Вокруг стояла тишина, лишь негромко переговаривались часовые возле входа в донжон, да фыркали лошади в конюшне. Раньше так не было. В огромном замке жизнь не затихала почти никогда. А уж в такое, достаточно раннее время, во дворе всегда находились люди. Слуги занимались своими делами, сновали конюхи, пажи, прачки, рыцари заигрывали с молоденькими служанками, возились возле кухни поварята. Всё это конечно было и сейчас, но уже во внешних дворах. Туда теперь переместилась вся жизнь замка Труа, а внутренний двор точно вымер, превратившись в замкнутый, тягостный мир зловещей тишины. Он как будто замер в ожидании чего-то недоброго и Маргарите пришло на ум воспоминание о мрачном фамильном склепе, где покоились останки многих поколений её предков.
