Она выдержала его тяжёлый взгляд и медленно кивнула. Какой смысл пытаться врать ему? Даже сейчас он видит её насквозь. Да и не только её.
— Какая разница кто сообщил? — спросила она с вызовом. — Сообщили и я приехала. Ты разве не видишь, что все вокруг тебя в страхе. Все боятся, что произойдёт если ты умрёшь.
— Когда, я умру, — безжалостно поправил он.
Хриплый, свистящий кашель на дал ему продолжить. Отдышавшись после приступа, Людовик отнял платок от губ и Маргарита увидела, что он весь в крови.
— Позвать лекаря монсеньор? — канцлер поднялся со своего места.
— К чёрту, — прохрипел граф. — Всё нормально. Прикажи лучше подать горячего вина.
Тьери де Латур не стал звонить в колокольчик, он сам прошёл к двери и приоткрыв её, отдал распоряжение.
Маргарита поднялась и подошла к Людовику. Ей вдруг стало так жаль его, что слёзы навернулись на глаза, а мысли и воспоминания замелькали в голове, возвращая картины из детства, из тех счастливых дней когда им нечего было делить, когда она и представить себе не могла, что когда-нибудь при виде умирающего брата, будет больше думать не о его беде, а о том как бы суметь уговорить его, принять выгодное ей решение. Когда-то он был добр и ласков с ней, ласков настолько, насколько вообще может быть столь суровый человек, потом всё изменилось. Давно изменилось. Они давно перестали быть по-настоящему близкими людьми. Но ведь он оставался её братом и ей было больно видеть его страдания.
Она попыталась взять его ладонь в свои, но он отдёрнул руку скривившись при этом от боли. Маргарита отступила.
В комнату вошли двое слуг, неся на подносах кувшин с вином, сыр, фрукты, ещё что-то…
— Я приехала чтобы помочь тебе. Не смотри на меня как на врага, — попросила она заглядывая ему в глаза.
— Чем ты собираешься помогать? — граф усмехнулся. — Будешь выносить за мной горшок?
— Если больше некому это делать…, - саркастически заметила Маргарита.
— Есть кому. Не волнуйся, — он как-то ещё больше скособочился и посмотрел на неё глазами полными муки. — Так что ты хочешь?
Тьери де Латур тем временем отослав слуг, сам разлил в кубки вино и подал Людовику и ей.
— Я же сказала — помочь тебе, — Маргарита пригубила напиток. Вино было великолепным. Сладость мёда и корицы, оттенялась жгучей горечью гвоздики и имбиря. — Я понимаю, что ты до последнего вздоха будешь держать под контролем все дела графства, — продолжала она. — Но ведь тебе тяжело. Я могла бы помогать.
— Управлять? — он пил медленно, переводя дух после каждого глотка.
