— А для вас, — спросила она.
— Вероятно и для меня.
— Итак, — Изабелла долго и напряжённо смотрела в его серые глаза, но так и не смогла прочесть там ничего. — Вы готовы выполнить всё, что будет необходимо? И не хотите сказать, чего потребуете взамен?
— Ну вдруг если я скажу, вы откажетесь, — попытался пошутить рыцарь, но она не развеселилась.
— Вот даже как? Ну что ж — это даже интересно. Значит после моего разговора с братом, вы приедете и мы обсудим как действовать?
— Если вы меня позовёте мадам. И как только смогу, — его пальцы постукивали по рукоятке кинжала.
Начал накрапывать дождь. Оставшиеся на деревьях листья как будто ожили и тихо зашелестели под мелкими каплями. Изабелла подняла голову к небу и зябко поёжилась.
«Кто же послал тебя ко мне, бог или дьявол?» — подумала она.
Словно сама судьба толкала её к тому, о чём она боялась думать всерьёз, чего не хотела. Да нет — ложь. Хотела. Понимала в глубине души, там в самой тёмной её глубине, что всё равно к этому придёт. Боялась думать — да, но знала, что после всего, обратного пути не будет.
«Бог или дьявол?» — вертелась коварная мысль. И она опять побоялась ответить себе.
«Да всё равно теперь!» — разозлилась она на себя саму. — «Уже не важно. Лучше пусть они, чем я… и мой сын!»
Она вздрогнула приходя в себя и огляделась вокруг. Тибо сидел на том же месте. Шипел костер и холодные капли всё усиливающегося дождя, били по земле и кронам деревьев.
— Ваш лекарь был прав, — с какой-то обречённостью сказала она, стирая ладонью воду с лица. — Как он мог предугадать дождь, при ясном небе?
— Я же сказал миледи, у нас много талантов, — ответил рыцарь.
— Как он себя чувствует? — Маргарита пыталась вложить в вопрос участливые интонации.
Однако кастелян — сэр Амори де Бенар, лишь пожал плечами, оставив её вопрос без ответа. Этот суровый, молчаливый тип, с мрачным взглядом недобрых глаз, под тяжёлыми, набрякшими веками, встретивший и сопровождавший её в покои графа, видимо вообще не отличался словоохотливостью, а по отношению к ней он очевидно и вовсе не испытывал дружелюбных чувств.
«Интересно, с чего бы это?» — подумала она. — «Такое впечатление, будто это я виновата в том, что Людовик заболел.»
Какое-то странное, может быть даже неприязненное отношение, Маргарита почувствовала сразу, как только въехала в ворота замка. Она понимала конечно, что когда повелитель при смерти, вполне естественно что в его владениях царит нервозность, недоверие и уныние, но она никак не была врагом брату и не совсем понимала почему её сначала почти полчаса продержали перед подъёмным мостом, потом столько же во внешнем дворе и лишь после этого появился сей неприветливый, угрюмый человек и приказав оставить её кортеж в гостевом доме возле ворот, повёл Маргариту во внутренний двор.
