Слуга выскочил за дверь и вернулся через мгновение. За его спиной уже маячила долговязая фигура Матье де Соррена. Сенешаль видимо ожидал у самой двери и заметно нервничал. В последнюю неделю все в замке нервничали, настроение господ естественно отражалось на подданных. Все, кто хоть сколько-нибудь имел отношение к делам графства, да и те кто и вовсе его не имел, с затаённой тревогой ожидали развития событий.
Сенешаль подошёл к краю стола и поздоровался с Гуго. С Рихильдой они виделись сегодня утром, поэтому он просто посмотрел на неё и молча кивнул.
— Садись Матье, — нетерпеливо сказала она. — Мы с сыном, как ты понимаешь, обсуждаем то же самое, что обсуждали утром с тобой.
— Да мадам? — де Соррен выжидательно посмотрел на неё.
— Скажи к какому мнению мы пришли, — графиня кивнула на сына. — Гуго считает, что в случае отказа нужно будет немедленно начинать войну.
— Я так не сказал, — вяло огрызнулся сын. — Но что-то делать будет надо?
— Не сразу, — сенешаль неторопливо опустился на стул. — Не отреагировать совсем вы действительно не можете, ваша светлость, но после этого у вас как раз появится время, чтобы обдумать дальнейшие шаги.
— Это может быть расценено как слабость или трусость.
— Отнюдь монсеньор, — Соррен переглянулся с ней. — Ваше молчание будет гораздо большим проявлением нерешительности, но коль скоро вы самым решительным образом потребуете соблюдения своих прав, то и обвинение в слабости отпадает само собой. Сейчас уже не те времена, ваша светлость, когда владетели решали свои споры, незамедлительно бросаясь друг на друга с оружием в руках. Нынче существуют и другие возможности.
— Что конкретно вы предлагаете, Матье? — сын заинтересованно посмотрел на него.
— Надо думать монсеньор.
Он вновь посмотрел на неё и Рихильда согласно кивнула. Она знала, что сын очень уважительно относится к Матье де Соррену и мнение сенешаля может оказаться решающим для него. Это отношение ему ещё с детства, прививал его отец.
— Существует возможность третейского суда, — улыбнулся Матье. — Можно попросить помощи у графа Тулузы.
— Сможет ли он помочь? — усомнилась сама Рихильда. — Да и захочет ли?
— Вот именно, — вставил Гуго.
Но сенешаль назидательно продолжал.
— Сможет ли — я не берусь судить. Но насчёт захочет ли, это другой вопрос. Он ваш сюзерен и оскорбление наносимое вашему дому, в какой-то степени бесчестит и его самого. Так или иначе, он вынужден будет как-то отреагировать.
— Но он не сюзерен графов Фуа, — Рихильда подозвала слугу. — Принеси перо, чернила и бумагу, — приказала она и снова повернулась к сенешалю. — Как ты полагаешь он способен повлиять на них?
