– Не беспокойся за нее, – кивнул Руф.
Окна крошечной комнаты, которую сняли Вальтер и Эрика, выходили на глухую окраинную улицу. По этой улице даже в разгар дня редко кто проходил или проезжал, и сейчас Эрика бросалась к окну на каждый звук – Вальтер отправился на рынок уже давно, город с тех пор успел проснуться, и она начала тревожиться. Чтобы точно не пропустить его, она распахнула маленькое слюдяное окошко, и теперь каждый уличный звук тут же влетал и в комнату. Эрика еще раз посмотрела в обе стороны на пустую улицу, отвернулась от окна и увидела свою свирель, лежавшую на столе. Она взяла дудочку в руки, погладила пальцами превосходно выделанное абрикосовое дерево. Она сама собиралась купить себе эту свирель, но, раз Вальтер не позволил ей расплатиться, значит, дудочка – его подарок? При этой мысли Эрика невольно заулыбалась, хотя тревога и не давала ей покоя. Она поднесла свирель к губам и тихонько, чтобы никого в доме не побеспокоить, начала играть. Эрика и сама не знала, что именно играет, – мелодия рождалась у нее прямо на ходу, словно она сейчас своей свирелью говорила Вальтеру все то, что почему-то не могла, не решалась ему сказать в глаза. Но с дудочкой поделиться было можно – и Эрика рассказывала своей свирели, как она благодарна судьбе за эту встречу и за это счастье.
Кто-то осторожно постучал в дверь, и Эрика испуганно прекратила играть. Неужели она кому-то помешала? Она ведь нарочно играла тихо-тихо.
– Кто там? – испуганно спросила она, отложив свирель и быстро хватаясь за свой нож, который так и не научилась бросать. Сердце замерло: Вальтер не стал бы стучать, он унес с собой ключ от комнаты.
– Мне нужна Эрика, – отозвался незнакомый мужской голос.
– Это я, – ответила Эрика через дверь. Таиться она не стала – никакой угрозы в голосе не прозвучало.
– Откроете? У меня для вас письмо и сверток.
На миг она дрогнула. Попросить оставить письмо и сверток внизу, у хозяйки? Но что помешает незнакомцу подкараулить ее внизу, если уж у него на уме что-то недоброе? Дождаться Вальтера? Но его явно что-то задержало. И похоже, надолго. Не открывать дверь? Но вдруг в письме что-то срочное? Да и дверь эту легко выбить, если уж кто-то всерьез решит нападать.
– Сейчас.
Эрика изнутри отперла замок и осторожно приоткрыла дверь. На лестнице стоял долговязый молодой человек, которому на вид было лет двадцать или чуть больше. Не переступая порога, он протянул тугой сверток ткани.
