Эпоха добродетелей. После советской морали | страница 64



Проблема в том, что и у последнего советского поколения не было высоких идеалов. Но был их заменитель, романтический идеал личной и профессиональной самореализации, осуществление которого (вот парадокс!) во многом стало возможным благодаря усилиям предыдущего поколения. Потому что в позднем СССР при всех его недостатках можно было отправиться в «совершенно немыслимый одиночный маршрут», не думая о зарабатывании хлеба насущного. И это было по-своему престижно! Представитель «поколения „Твикс“», такими возможностями обычно не обладающий, разумеется, крутил пальцем у виска – понятное отношение к тем, кто свою приверженность романтическим идеалам долгое время полагал своей исключительной заслугой и лишь недавно начал смутное подозревать иное.

ДРУЖБА И ТОВАРИЩЕСТВО

Выше мы отметили, что представители последних советских поколений лишь частично и в ограниченном смысле могли понять мотивацию и ценности поколений первых. В область понятного попадала такая важная часть романтического мировоззрения, как практически безусловная ценность дружбы и товарищества. Спустя десятилетия А. Иванов в «Пищеблоке», на наш взгляд, успешно передает это романтическое мироощущение, пронизанное героическими ценностями и противопоставляемое вызывающей отвращение идеологической и символической мишуре советского строя времен 1980 года вообще и пионерлагеря в частности. Один из его главных героев, пионер Валера, мечтает о жизни в «настоящем коллективе» верных товарищей, способных на самопожертвование друг ради друга. Он хочет стать представителем какой-нибудь романтической профессии – геологом, полярником, путешественником и т. д. Его старший товарищ, вожатый Игорь, в общем разделяет те же романтические ценности, а к высоким советским лозунгам относится прагматически и конформистски, как, впрочем, и большинство взрослых обитателей пионерлагеря. В связи с этим следует отметить, что ценность духа дружбы и товарищества как одной из скреп советской этики добродетели вообще была весьма велика и востребована «верхним этажом» советской морали, который не мог без нее обойтись. Например, писатель Е. Рысс критиковал книгу В. Осеевой «Васек Трубачев и его товарищи», указывая, что «школьник, который пишет о своем товарище в стенгазету, – доносчик и предатель; если он рассказывает учителю о плохом поступке товарища, то завтра он предаст его врагу». Несмотря на то что А. Фадеевым подобная критика была отвергнута в силу того, что она представляет собой «нападение на существо самих идейных основ»