Я вздрогнула. Фамилия была слишком знакомая, слышанная недавно и активно промуссированная. Я покосилась на визитку. Тут был и адрес, и телефон.
— Ну и ну! Это же канат! Я знаю этого парня! Мы пойдем к нему, узнаем, что за портрет он пишет, найдем эту женщину…
— И тут она нам все и выложит!
— С таким шарфиком еще как выложит!
— А скорее всего наймет своего зверского мужа, чтобы прикончил нас как можно быстрее.
В ее словах была логика, но упустить эту ниточку, так просто свесившуюся прямо над головой, было невозможно. Рука сама поднималась, чтобы произвести дергающее движение.
— Хорошо, — решила вдруг я. — Ты права. Нужно терпение. Но и ждать долго мы не можем. Я заберу шарф и визитку. Рисковать не буду. Но художника я прижму.
— Смотри, чтобы он тебя не прижал.
Я рассмеялась.
— Как ты догадалась? Он, правда, мастак по этому делу.
— Если он мастак по этому, вряд ли он имеет отношение к тому, — вдруг сделала неожиданный вывод Инна.
— Почему ты так думаешь?
— Да потому, что это делают только те, кто не может ничего другого. А новых ощущений охота. Вот они и ищут новизну в убийстве.
— Но ты же говоришь, что заказал тебя отец малыша.
— Не знаю… Я уже ничего не знаю… — она обреченно села на пол и заплакала. — Иди, я закрою потом дверь. Я знаю только одно, мне безумно страшно. Страшно находиться здесь, страшно на улице, страшно в людных местах, страшно в безлюдных. Я даже не знаю, куда мне спрятаться. Залезу в угол и сижу.
— Да перестань ты… — я опустилась рядом с ней на пол и обняла ее за плечи. — Ты выбралась, и я выбралась. Мы счастливицы. Нам очень повезло.
— Выбрались. Я тоже так думала, пока не оказалось, что я даже в магазин не могу выти.
— Значит, согласна поездить по Опалихе? — я твердо взяла ее за плечи и посмотрела на нее своим единственным глазом.
— Согласна, согласна. Ты права…
* * *
Был уже вечер, когда я брела по центральной линии дачного поселка, в котором располагался мой шотландский бункер. Дождик уже кончился, и мягкое вечернее солнце скользило по еще мокрому кое-где асфальту, удлиняя синие тени и яркими пятнами высвечивая верхние этажи дач. Открытые солярии на крышах, закладывали сомнения в здоровой направленности развития их владельцев. А может, эксгибиционистами были не они, а проектировщики и архитекторы?
— Шлюха, — мальчишеский злобный голос развернул меня к его источнику.
Группа ребят подросткового возраста шла с полотенцами в коротких шортиках и юбочках. Они направлялись к Пахре купаться после дождя.
