Неужели здесь еще купаются, — почему-то подумалось мне, и вспомнилась Сходня, в которой я плыла полумертвой, в первый и последний раз, в ту злополучную ночь. Загнившая река, заросшая илом и кувшинками с вонючей водой была уже ни на что ни годна. Запах этой гнилой воды до сих пор стоял у меня в мозгу и ассоциировался с болью.
Черти о чем думаю. Пахра вне зоны действия. Я улыбнулась. Ну да, до Москвы далеко, может, и нормально купаться. Хотя, у отца тут бассейн есть.
— Шлюха, — снова услышала я, и тут уже сомнений не было. Это говорилось именно мне.
Самый крайний белокурый мальчик, с полосатым полотенцем наперевес, буравил меня сузившимися от злобы глазами. Остальные молча рассматривали меня, как зверя в зоопарке.
Ну я попала, подумала я. В чем дело-то? Я посмотрела на себя. На мне были Ланины шмотки, Ланина сумка, в которой страшной тайной лежал свернутый кровавый шарф неизвестной женщины. Длинные рукава, порезов не видно. Что со мной не так? Очки, да невероятные, но вряд ли для шлюхи. Черные волосы, неподвижный глаз.
— Шлюха, в третий раз кинул мне мальчишка. — Понаехало тут.
Невольно я рассмеялась. Ребята поравнялись со мной, и я смогла их рассмотреть. Разного возраста и роста, они по-разному вышагивали мне навстречу. Стайка подростков милых, ухоженных, чистеньких и румяных. Они были загорелые, возможно, не под уличным солнцем, а в искусственно отобранном спектре излучений нужной длины. «Стайка», — снова рассмеялась я. Вот именно, что стайка.
— Самое лучшее, что может сделать одинокая крыса, попавшая в чужую стаю — это умереть от ужаса. Она не пытается даже защищаться, как обычно делает с более сильным противником. В частности, когда ее ловит человек, она, издав громкий звук, кидается на него. А тут, понимая, что ее медленно разорвут на части, крыса умирает от разрыва сердца, — вспомнились мне лекции второго курса.
Ну я кажется не умерла, хотя… Как сказать. Крысой я тоже себя не ощущала. Хотя… Это типично для человека. Чужак. А что… я тут чужая, это верно…
* * *
Серый каменный дом встретил меня неожиданным сюрпризом. У ворот стояла машина скорой помощи. Сердце замерло на мгновение и бешено заколотилось после. Адреналин высушил горло.
— А вот и старый морской волк, одинокий, одноглазый… Что, пират, понравилось в странствиях? — навстречу мне вышел доктор. — Как тут поживает наш попугай?
— Нельзя же так пугать, док. Попугай? Сейчас в мешке пороюсь, может отыщется, — рассмеялась я.
