— К нам уже косые и кривые стали поступать! — захохотал тот, что стоял дальше других. — Пошли.
Ребята двинулись к выходу.
— А может она в образе! — донеслось до меня.
— Да, да, точно! Надела парик и вставила глаз! — парировал первый и снова захохотал. — Колченогая, кривая… Смерть что ль?
Я смотрела им вслед и лихорадочно соображала, что мне делать. Любимец женщин, рванувшись поначалу с места, оказавшись у дверей, замедлил шаги и обернулся. Он посмотрел на меня и остановился.
Неужели узнал? От страха пересохло во рту. Язык прилип к небу. Дыхание перехватило. Не было сил даже закричать, не то что схватить за руку. Да и он ли это?
Парень посмотрел на меня пару секунд, равнодушно развернулся и вышел из столовки.
Голос. Ну что голос? Его вид мне ни о чем не говорил. Прожектора слепили мне глаза, я не видела, кто стоит по ту сторону…
А вдруг он узнал меня? Почему он обернулся? Вдруг он догадался? Как? Глаза? Да у меня… Волосы — тоже черные и длина другая. Что осталось прежним? Овал лица? Он прикрыт волосами. Губы. Голос. Но я молчала. Я не сказала им ни слова в ответ. Глаз… выражение одного глаза, прикрытого очками, плюс — толстая, жуткая, коричневая оправа… Нос. А что нос? На носу сидели все те же очки — монстры.
Я перевела дыхание, вздохнув полной грудью. За ним!
Погода резко испортилась. Пока я блуждала по институту и лопала, серые тучи начисто стерли улыбчивое солнце и обрушили на город потоки конденсата. Во, во, подумала я, именно холодной водички мне и не хватало. Чтоб окончательно придти в чувства. А то забыла, зачем я здесь хожу и что ищу.
Дождик, как ни странно, мне был на руку. Парни тоже были без зонтов и топали как попало, лишь бы побыстрее добраться до метро. Никто из них ни разу не оглянулся, да и вряд ли в потоках воды они разглядели бы черную замухрышку, что плелась за ними на приличном расстоянии. Но в метро я не могла сесть в другой вагон. Я не хотела упускать его из виду и вошла за ними в соседние двери И дождик опять спас меня. Ребята отряхивались, трогали мокрые волосы, один даже достал салфетку и пытался вытереть ею голову. Салфетка, унесенная из столовой, рвалась, впитывая в себя влагу, и куски ее оставались на щеках и ушах.
— Тебе надо было туалетную бумагу прихватить! Лучше бы получилось! — хихикали друзья.
Я стояла у карты метрополитена, рассматривая ребят в стекло темных окон. Время от времени оглядывалась, как бы проверяя не проехала ли я нужную станцию. Все было хорошо. Никто не обращал на меня внимания.
