Отяжелив поднос полной тарелкой борща, картошкой и куском рыбы, прибавив к этому салат и томатный сок, я уселась за свободный столик и, не обращая внимание ни на кого, с жадностью принялась за свой обед и завтрак, а, возможно и ужин, одновременно. Сознание вновь включилось только после того, как взяла в руки стакан томатного сока. Три пустые тарелки стояли горкой на пустом подносе. Уф! Как вкусно. Жаль далековато к ним будет ездить, если живой останусь, почему-то подумала я, осоловело щурясь от удовольствия, сытости и вкусности давно забытой домашней пищи. Начинало клонить в сон. Я цедила томатный сок, прикрываясь от солнца, что радостно сияло в огромные окна, прыгая по столам и стульям, как будто именно ему удалось наконец-то меня так сытно накормить.
— Мне еще два хвоста сдать нужно, — послышалось за моей спиной. — Иначе мне диплом не защитают.
— Не может такого быть!
— Ты что, забыл? В прошлом году какой фильм Масперович представил, а ему даже бумажки не дали, что он прослушал тут курсы. Хвосты, милок. Похлопали по плечу, и мотай.
Ощущения взрывом вошли в мой мозг, доставая из памяти идентифицирующие интонации. Голос был до боли знакомым. До мурашек, уж не знаю, что эротичного нашел в них Ланкин Коля. Даже швы на моем изрезанном теле заныли.
— А вы видели? Сын Феорентинова поступает в этом году на актерский. Папочка, небось, телефон оборвал, чтобы зачислили.
— Да брось. Могу поспорить, что он не хлопочет.
— А на фига!? У него же фамилия говорит сама за себя. Уважают — примут, — послышался тихий смешок и звук отодвигаемых стульев.
Я вскочила, я не могла упустить его, даже не посмотрев ему в лицо. Встала я так резко, что тут же чуть не упала. Он стоял ко мне спиной почти вплотную к моему стулу. Отодвигая стул, я толкнула его в спину, и он, потеряв равновесие, упал вперед. Стул загремел, падая, и я резко обернулась. Передо мной стояла компания ребят, с удивленным недовольством рассматривающая причину их задержки. Тот, что говорил таким знакомым голосом, выпрямился и оглянулся. Это был белокожий, светловолосый, высокий молодой человек. Тонкая бородка окаймляла его скулы. Широкие мягкие губы извивались в презрительной усмешке. Голубые глаза смотрели высокомерно и сверху вниз. Такие, обычно, очень нравятся молоденьким девушкам и старухам. Я замерла. Ощущение неприкрытости и незащищенности перед стаей разъяренных львов накрыло меня страхом и желанием немедленно удрать, убежать, спрятаться как можно скорее. Я вдруг вспомнила, что все же не зря покрасилась и надела очки.
