— Почему Аполлонович? — шепнула я Ольге. — Он что, иностранец?
— Ты что, с ума сошла? С под Рязани он.
— А почему Аполлонович?
— А у него отец Аполлоном был, — улыбнулась Ольга.
Невысокий подошел к печки и, добродушно улыбаясь, достал селедку и колбасу. Посмотрел на паутину на окошке и снова улыбнулся.
— Эх, какая красота. Всю неделю мечтал увидеть эту паутину, — у него был тихий и мягкий голос.
Ребята засмеялись и потащили продукты на стол.
— Это препод из МГУ, — шепнула мне Ольга. — Друг нашего.
Мы снова вошли в зеркальную комнату, где наигрывал на гитаре славянист.
— А вы что, скинхеды что ль? — бросила я от порога.
— Ха-ха-ха, скажи еще — шахиды, — весело заржал юркий паренек у стола, яростно открывавший банку с ветчиной.
— Клуб самоубийц? — не сдавалась я. Мой глаз уже начал слезиться, хотя тут, как ни странно, никто не курил.
— А вот и картошечка, — вошла в комнату Ирина, неся на огромной тарелке горку дымящегося картофеля в мундирах.
— Шахид — это смерть за идею, — включился вдруг профессор. — А самоубийцы, они вне систем и идей.
— По-моему, и те другие не хотят подчиняться и повиноваться. И те и другие просто мстят людям за то, что они так с ними поступили, — Ольга с вызовом взглянула на своего разлюбезного, а я с удивлением посмотрела на нее.
— Да ты просто гламурная альтруистка, — снова заржал тот парень с носом шлагбаумом, что с увлечением добирался до мясных внутренностей жестянки.
— Необходимо корригировать понятия и явления, а ты валишь все в одну кучу, — профессор посмотрел на Ольгу, потом на картошку и пересел к столу.
Все заняли места, кто — где. Я уселась на небольшой диванчик, на котором только что проигрывались шедевры песенного блатняка. Ольга села рядом, положив на тарелочку картофелину для нас двоих и всучив мне в пальцы стопку с водкой.
— Ну! За новый крутой подъем! — поднял свою стопку профессор и выпил одним махом.
Я глотнула водки, — оказалось, что она с перцем. Откусила огурца.
— Я тоже знаю много умных слов, — меня вдруг понесло. — У меня диплом по фотосинтезу, — почему-то вдруг проинформировала всех я, хотя вряд ли водка подействовала так быстро.
— Так ты биолог, — с интересом посмотрел на меня очкарик из МГУ. — Тебе просто не понять, что происходит.
— Да вряд ли она сможет ориентироваться в основном вопросе, — закивал славянист.
— Да вы просто ксенофобы! — раскраснелась я.
— Ты что, разве не знаешь, что жиды считают себя избранными, а ты гой, с которым даже жить — грех, обманывать тебя считается благом. Сожительство с акумами — тоже, что сожительство со скотом. Гой не есть ближний, — заученно выпалил студент с очками-лупами.
