Можно ли было ехать к матери? Они знали откуда я приехала, где я живу, и мое имя. А что знали они еще? Как выследили? Какой принцип выбора жертвы? Эти вопросы оставались без ответов. Страх, в который раз за последние дни, железным обручем сжал мне мозги. Боль смешалась с ужасом. И то и другое — плохие советчики. Мне нужно было где-то спокойно передохнуть и подумать.
— Боже мой, ты явно не в меня. Я в твоем возрасте не дрался. Ладно. Где ты находишься?
— В больнице. Ты что, не поверил мне что ль?!
— Ну ладно, есть одна идея. На дачу ко мне езжай. Там все равно никто не живет.
— Пап, куда ехать-то? — я прикрыла трубку рукой.
— Это сороковой километр от Москвы. От метро Беляево. Там сядешь на автобус. Уж не помню, кажется 80 номер. Доедешь до остановки «Школа». Спросишь, где там дачи. Ну это легко, дорога одна — вглубь.
— Пап, так я не смогу доехать.
— Да там недалеко, найдешь. А я подъеду, открою. Пройдешь минут 20, у тебя что, и денег нет?
— Да, нет, — мой голос звучал почти радостно.
— Ясно. Так где ты говоришь находишься?
Я сказала адрес больницы и пошла высматривать его в окно.
Алексей Ересин был глубоко уязвлен. Она так и не позвонила и так и не появилась. Несколько дней он жил как обычно, занимаясь своими текущими делами. Банк и фирма отнимали много времени. Ему не удалось выспаться из-за кота. Его опять пришлось вести ночью к ветеринару. Среди недели его сомнения и сознание неопределенности выросли до предела. В конце концов, черт с этой свадьбой, но его так просто не бросают! Да и вообще, это слово и он не могли иметь ничего общего. Тем более, когда рядом в этом ряду, дальше, следовала простая белорусская девка. Злоба возникала каждый раз, как он нажимал кнопку вызова ее домашнего телефона. На мобильник он звонить уже прекратил. Потеряла аппарат, или выключила сама — это ему тоже было уже безразлично. Все что он хотел — найти ее и сказать, что он думал по поводу ее исчезновения. Даже, может быть, ударить, звонко так, по щеке. Сказать — никакой свадьбы не будет! Или даже так — я и не думал на тебе жениться. Послушать, что она скажет, или нет, просто уйти, да точно, повернуться и уйти, а чтобы она бежала рядом и просила прощения. Да, вот так было бы лучше всего. Оставалось только найти девушку. Он ненавидел ее сейчас почти так же, как ненавидел того охотника, что попал в него на охоте, промазав в медведя. Он стиснул зубы и дотронулся до шрама на левом плече.
