— Вы с ними заодно? — не растерявшись, спросил Гайрон указывая на тела убитых разбойников.
— Ну как, не то чтоб… Просто… В общем… — прерывисто затараторил тот что поменьше.
— Простите моего брата, уважаемый господин, — прервал его лысый здоровяк, — Он не силен в ораторском искусстве, как вы уже смогли догадаться. Они пытались нас надуть, сказав, что наша помощь не понадобится, а в итоге обманули сами себя.
Его слова звучали ровно и словно обладали тяжестью молота покоящегося в мощных руках. От внимательного взгляда темных глаз, следящий за путниками из-под выступающих надбровных дуг — веяло опасностью.
— Мы не кровопийцы, какие-нибудь, вы не подумайте, — продолжал здоровяк, — Но нелегкая судьба, уготованная нам богами, заставила ступить на эту темную тропу. Нам не нужна вся ваша поклажа, но если вы поделитесь звонкими монетами, я убежден, что нам удастся избежать никому не нужной битвы.
Рибо и Слай поспешили отойти за спины своих попутчиков, уведя за собой лошадей. Гайрон чувствовал, что эти двое будут поопаснее всей поверженной шайки. Искушенный в наблюдении за людьми юноша, внимательно рассмотрев незнакомцев, отметил, что они совсем не похожи на тех, кто лежал сейчас в дорожной пыли.
Их грязная потрепанная одежда, была лучшего качества, не говоря уже об оружии, а в глазах читалось, что им в тягость не угодное богам ремесло. Несмотря на заросшие щетиной лица, в выражениях улавливался остаток благородных чувств.
— Могу предложить вам, кое-что, более ценное, — вступил в торг молодой наместник.
— Что же это? — косматые брови здоровяка еле заметно приподнялись.
Гайрон ловко выхватил нож. Правая рука длинноволосого слегка дернулась, крепче прихватив топорик за поясом, но юноша ловко покрутил нож пальцами и так же быстро отправил его обратно в ножны.
— Вы знаете, кто я? — спросил Гайрон.
— Нет, — быстро ответил длинноволосый, — И знать не надобно…
— Не спешите с выводами, — усмехнулся юноша. — Я новый наместник Цвергберга и властью данной мне могу прощать любые преступления на вверенной мне земле, кроме тех, что совершены против императора. Касательно моего предложения, что вы скажите, если я помогу вам вернуть человеческий облик.
Скулы здоровяка заиграли, грозный взгляд наполнился неподъемной тяжестью способной придавить всех вокруг разом. Длинноволосый в растерянности глянул на брата не в силах уразуметь, что делать дальше.
— По сему, — продолжил Гайрон, — Я предлагаю вам бумаги, очищающие вас перед законом и честную работу за достойную награду.
