Знаете, возможно, вы правы, и я сейчас выгляжу обиженной женщиной. Но расскажите мне о тех процессах мысли и словотворчества, которые происходили в это время в Толстом. Как он смотрел на жену как художник — и что брал из ее образа в свои произведения, что он видел лучшее в ней или, наоборот, искажал в своем взгляде.
П.Б./ Катя, да я с вами согласен! Просто исчерпывающего ответа на эти вопросы у меня нет. Вот он пишет в дневнике: «она сама не знает, как она преобразовывает меня». А потом сердито пишет о «барыне», которой девка утром расчесывает волосы. Можно, конечно, отметить, что образы Лёвина и Кити в «Анне Карениной» — это сам Толстой и его жена. Что Наташа Ростова в финале «Войны и мира» — это Соня. Но это не так, вернее, не совсем так. Это реальность, уже преображенная в художественном творчестве. А в жизни и он сильно влиял на нее, и она — на него. Не был Лев Николаевич таким бесчувственным бревном, поверьте мне. И рядом с женой он сидел, когда она рожала их первенца, и с детьми он занимался — спортом, охотой, а также математикой, географией, астрономией, греческим языком… Конечно, мама́ была ближе к детям, и они все это отмечают в своих мемуарах. Но это же естественно.
В боксе в таких случаях рефери кричит «Брейк!» и разводит боксеров, потому что они вошли в клинч. Мы с вами не докажем друг другу никакой своей «правды», потому что одной правды нет. Есть правда Софьи Андреевны и есть правда Толстого, и вопрос лишь в том, чья правда ближе и понятнее вам и мне.
Но дело даже не в этом. Мы с вами совершаем классическую ошибку многих биографов и историков. Мы с вами знаем, как протекали все 48 лет их семейной жизни, и знаем, чем это закончилось — трагедией, «уходом» Толстого из Ясной Поляны.
Поэтому мы так уверенно и судим, вы — его, я — ее. А судить и его, и ее нужно изнутри каждой конкретной ситуации. Это ведь происходило день за днем, день за днем, и каждый день, месяц, год приносили свои неожиданности.
Если бы Лев Николаевич перед свадьбой сказал невесте: «Соня, ты выйдешь за меня замуж, будешь 15 раз беременной, у тебя будут два выкидыша и пять мертвых маленьких детей, а я в это время буду писать два великих романа, у меня часто будет плохое настроение, когда что-то не будет получаться, я буду страшно уставать, и мне будет не до тебя и детей, поэтому не жди от меня особой нежности». Подозреваю, что свадьба бы расстроилась!
К.Б./ А интересно было бы посмотреть на такую ситуацию! У меня лично нет уверенности, что это расстроило бы свадьбу. Это была бы, как говорится, «игра в открытую». Иногда она спасительней веры в свои фантазии.
