Но наступают будни, адреналин в крови снижается, и человек интуитивно начинает искать свой собственный уголок, который был у него до супружества. А его нет! Софья Андреевна, как еще совсем молодая женщина, пока не знает настоящую цену своего «уголка». Ей кажется, что он и не нужен, что можно сутками быть рядом с мужем и все ему рассказывать. Потом она натыкается на «препятствие». С этого она начинает свой Дневник, что раньше все было хорошо между ними, «он (муж. — К. Б.) был мой дневник». Но время эйфории закончилось, и надо что-то делать с тем, что было скрыто, пока бушевали первые чувства.
Сказать сейчас, что их обоюдное решение читать дневники друг друга — не нормально, значит сказать, что есть какая-то «норма» в этом вопросе, от которой они отступили. Но они сделали типичную ошибку, которую делают молодые (тут это слово значит «неопытные еще») супруги, стремящиеся к внутренней чистоте и добродетели. Я вам скажу, что это такой обет, который может быть по силам монахам, чья жизнь с утра до вечера — борьба со своими страстями, но в мирской жизни такое решение — самоубийство для спокойной семейной жизни.
Только у этой проблемы, которую себе заработали в итоге Софья Андреевна и Лев Николаевич, очень долгое и сложное решение. К нему можно так и не прийти. Каждому приходится в течение всей жизни доказывать другому свое право на тайну. А вся загвоздка заключается в том, что это право есть у каждого негласно, независимо от того, принимает ли это партнер. Но если относительно себя мы можем понимать, что это благо, то относительно другого — как? Как самому принять чужое «право на тайну», то есть право мыслить, как он хочет, и не оправдываться за эти мысли, право на уединение, право на собственный выбор без объяснений его?
Я уверена: они даже не поняли, что их записи в дневниках относительно друг друга были просто непрерывным «раундом на ринге». У Софьи Андреевны изначально — это просьба о ласках и сочувствии, это такое большое откровенное письмо, цель которого — получить больше внимания Льва Николаевича. И знала бы она тогда, какое ценное время она упускала, пока еще нет детей и хозяйство не целиком на ней — сколько можно было важного сделать для самой себя! К сожалению, она это время употребила на попытки вернуть эмоциональный накал первых дней…
Конечно, я с вами согласна, желание «раствориться друг в друге» полностью — губительное желание. Как-то моя подруга, когда я жаловалась ей на свою семейную жизнь, сказала мне: «Катя, но ведь два человека — это как суп и компот. Вы смешались, и уже не понятно, кто из вас суп, а кто компот. Сами по себе вы имеете ценность, но потеряв свои свойства друг в друге, — нет». Необходимо всегда сохранять какую-то дистанцию, чтобы не потерять себя. А дневник — это пространство личного «я», которое призвано сберечь в целости то самое, что составляет основу личности. Здесь излишняя откровенность — как перегруз системы. Что, собственно, и произошло с Софьей Андреевной и Львом Николаевичем.
