И вот бы ей написать в своих мемуарах: «Господи, какая я была глупая тогда! Как я не понимала, какой редкий мужчина мне достался!» Ничего подобного. Обида, ревность и опять страдания!
Я сейчас скажу нечто, крайне обидное для женщин, но я должен это сказать. Вот мы акцентируем внимание на том, что Софья Андреевна родила 13 детей, а беременной была 15 раз. Да, в моей мужской голове это не укладывается, в моих глазах она — просто мать-героиня. Но! Ее муж в этом плане, конечно, не герой, смешно и говорить. Однако есть и другое обстоятельство. Она постоянно беременная. Он биологически сильный мужчина и очень страстный, кстати. Вокруг, прямо скажем, доступные крестьянки. Не изменял.
Да, они оба были людьми крайностей. Он — в мировоззренческом плане, она — в женском поведении. В ней просто кипели иррациональные эмоции, с которыми она была не в силах справиться. Я верю, что она действительно страдала. Но причиной этих страданий был не только и, может быть, не столько сам Толстой, сколько особенности ее психики. И я подозреваю, да просто уверен, что Толстой, когда шел с ней под венец, к этому не был готов, как она не была готова к его будущему «духовному перевороту».
Но не то удивительно, что вдруг сошлись вместе такие две сильные и противоречивые личности. Удивительно, что они прожили вместе 48 лет. Я ответил на ваш вопрос?
К.Б./ Да, если честно, вы даже превысили мои ожидания относительно вашего ответа. Я только хотела бы кое на чем сделать акцент. То, что вы написали в своем рассказе о Валериане Толстом, думаю, заставит содрогнуться любую женщину, вне зависимости от эпохи, в которую она живет. Что-то, вечно тянущееся к моногамии и чистоте, есть в каждой девушке, даже той, которая равнодушна или сама близка к разврату. Отношение Толстого к половым отношениям и блуду как монаха лично меня просто умиляет. Может, это действительно было трудно постичь Софье Андреевне? То есть она, допустим, не совсем поняла, что его ранние дневники — это не попытка зафиксировать наслаждение и вспоминать о нем, а такой инструмент самобичевания. Если она воспринимала его ранние похождения как то, что на всю жизнь для него остается предметом приятных воспоминаний, то она и ждала продолжения? Воспринимала его как «самца», который вот-вот, но точно должен сорваться на какой-нибудь деревенской бабе или, не дай бог, изменить ей с кем-то из их круга. Не столь страшно само ужасное, как ожидание этого ужасного.
