— И правильно делаешь, Надя. От такого пива в организме серьезные осложнения могут произойти… Открой еще бутылочку.
— Может быть, хватит? Ведь третья.
— Не хватит, дорогая, не хватит. Пойми, Надя, я конченый человек. Вот не напишу контрольную — вышибут из института. И пускай, все равно жить осталось совсем пустяки! Пропащий я, пропащий. Где мне сейчас полагалось быть? Внизу. Сидеть в ресторане и на командировочных толкачей глаза таращить, а я у тебя вот торчу и вполне добровольно ввожу в организм отраву. Брр! Интересно, какие яды в этом пойле? Ну да ничего, гадать недолго. Рано утречком положат меня, раба божьего, на стол и животик ножичком — чик-чик!
— Перестань, Колька!
— Разольют ваше, с позволения сказать, пиво по колбочкам, пробирочкам, на свет посмотрят. И напишут: «Общее отравление организма…»
Такой разговор происходил в тот вечер между моей хозяйкой — буфетчицей «Унжи» Надеждой Барминой и Николаем Боревым. И когда он довел Надю, что называется, до белого каления, она не выдержала и, подбежав к столику, за которым сидел Борев, выхватила у него недопитую бутылку.
— Не дам больше!
А Борев, не меняя печально-лирического тона, продолжал:
— Ну, потом заштопают, конечно. В гроб положат, гражданскую панихиду устроят. Придут сотрудники. Шеф наш, товарищ Архипов, тоже придет, хотя и считает меня никудышным работником. Но на этот случай он меня реабилитирует. Посмертно, так сказать. А вот Витька Немцов — тот не явится. Некогда ему, он товарищ серьезный. Не придет, ну и черт с ним! А ты, Надюша, я знаю, придешь. Потому что любишь меня. Любишь и жалеешь…
Тут Надя схватила салфетку и по-настоящему разрыдалась.
— Плачь, Надя, пока мы одни. А то там, на людях, тебе, может быть, и поплакать не удастся…
Но поплакать и тут не удалось: в буфет вошел Сербин.
— Мир входящему! Что за плач на стенах вавилонских?.. Надя, ты не знаешь, в ресторане телефон работает?
— Испорчен со вчерашнего дня.
— Тогда вот что, милая. Организуй нам ужин на три персоны.
— А что вам?
— Сто граммов и соленый огурец — малым набором называется. Сто пятьдесят, кружка пива и сосиски — это уже большой джентльменский набор. Так нам ни то и ни другое. Мы люди простые. Рыжиков, значит, подашь, лососины, икры зернистой, сливочного масла. И три порции котлет по-киевски.
Надя вынула из кармана блокнот и стала записывать.
— А пить что будете?
— «Столичной» бутылочку, армянского три звездочки, пива…
— Пива не берите! — сказала Надя и снова всхлипнула.
