Как кулаки и попы боролись с колхозом | страница 8



— Известно, надо, — раздавались голоса крестьян. — Четыре года и так не за нюх табаку у села пролетели. Умные мужики давно клевер с полей собирают, а мы все сеять собираемся, а косим в болоте.

— Пора, пора… Начинай, ребята… Крошите умнее, а если напортите — тогда не пеняйте, достанется вам.

Все члены «синадриона» были на сходке. Сначала они молчали, но наконец не вытерпели. Заглядывая в план, они смеялись над ним, ругались.

Серьезно заговорил первым из членов церковного «синадриона» Дубов. Он состоял в должности помощника церковного старосты и давно считал себя за самого умного по всей монастырщине. Теперь же он оказался пострадавшим больше всех, так как в государственной кассе были задержаны принадлежавшие ему 10 тысяч рублей.

— А на кой оно нам сдалось, православные, многополье-то это, — говорил Дубов. — Все бога перемудрить норовят… Хрен ли баить — так и вышло. Нет, бога не перемудришь. Бог не даст, и земля не уродит, как ее ни кромсай.

— Слышали это… Поумней чего бы сказал…

Выступила вдова Дарья Попенышева. Муж ее имел в селе гребеночную мастерскую, а бедняки кустари работали на него. Голос Дарья имела зычный, всегда выступала на сходках и прозвана была Громобой.

— Православные!.. Православные!.. — завопила она. — Опомнитесь!.. Порадейте о себе и малых детях… Ведь душат… Не дам на поруганье свою матушку-землю… Слышите!.. Делить — делите, а мою землю не троньте! Не допущу!.. Топором зарублю! Не имеете права обижать вдову, одинокую!

— Слушай, Дарья!.. Стой!.. Обожди!.. — слышались голоса. — Разберись, а зря не ори… Ведь церковная-то земля теперь нашей считается. Надо же ее включить в общий севооборот.

На это отозвался с вопросом председатель церковного совета Смирнов Михаил.

— А может, мы и не желаем вашего этого севооборота?

— Кто это мы?

— Мы, народ православный — вот кто, — ответил Смирнов. Вслед за ним взъерепенился, заголосил, заглушая один другого, весь церковный «синадрион».

— Не трогать церковную землю.

— Покарает господь.

— Опомнитесь, православные, коли не поздно…

— Нет, уж и так поздно, — раздавались голоса. — Четыре года назад такое дело-то надо бы начинать.

Не встречая сочувствия, кулаки повернули иначе. Опять выступил Дубов.

— Ну так грабьте храм божий… Видно одолели черти святое место… Делите и церковную землю. Недаром в писании говорится: «И разделиша ризы мои на куски». Но только нашу долю из церковной земли не троньте. Жертвуем свою долю на благолепие храма господня. Я думаю, что не все-то продали душу чорту. Кому душа дорога, тот церковного не возьмет.