— Земли им. В отдельном куске… Так мы и знали — договоритесь до этого. Как же не дать им землицы… Дадим… Есть такая у нас… На болота. На выселку их, православные. Там им самое подходящее место.
— Этого сделать нельзя, колхозу земля должна быть отведена в одном месте и там, где это удобней, — говорил землемер.
— А болота кому?
— Болота у вас под покосом. Колхозу по числу едоков будет нарезана часть и в болотах.
— Ну, против болота мы не стоим. Нарезайте… Но в полях самоуправства вашего не допустим.
— Это не самоуправство, а производится согласно советских земельных законов, — заявил представитель от вика.
Принялись серьезно обсуждать, какие же именно ополицы и окрайки отдать колхозу. Оказалось, что если землю давать колхозу в одном куске на 108 едоков, то с какого негодного окрайка ни начинай, все же колхоз зацепит немало хорошей земли. А между прочим, все знали, что, если итти от села на все четыре стороны — к селу Рогачево и Телешово, к деревням Попихе и Новоселкам, — везде имеются ополицы и окрайки. Поэтому и решили: нарезать колхозу 4 участка.
Представитель от вика и землемер уверяли, что все эти рассуждения бесполезны, но против них снова решительно выступил Дубов.
— Как, бесполезны. Плохие вы власти, коли не знаете своих же советских законов. Уверяю вас, православные, — кричал Дубов. — Клянусь. Нет такого еще закона, чтобы лодыри, голь перекатная владели хорошей землей. Голову нам забивают. Опомнитесь. Поймите пока не поздно.
— Ну, а ты-то как думаешь?
— А вот как: в центру надо ехать — в Москву. Прошенье мирское составить и ехать. Только теперь же, немедленно.
— К архимандриту что ли надумал? — пошутил кто-то.
— Знаем, куда поехать. К Калинину, к Михаилу Иванычу — вот куда мы поедем. Сегодня на станцию, завтра в Москву, а послезавтра и решение вам доставим.
Сходка затихла. Противники землеустройства, колхоза шушукались, смотрели на Дубова, как на спасителя. Недоверчиво спрашивали:
— Ой ли, выйдет дело-то?
— Кого же поумнее направить с прошеньем-то?
— Его самого и просить.
— Правильно. Потрудись еще раз — век не забудем.
— За мир православный — куда угодно. И он вот, думаю, не откажется, — указывал Дубов на председателя церковного совета Смирнова. — Всегда служители для мира — так и будем служить.
— Спасибо. Путь вам дорога.
— А ведь по дорогам-то, православные, даром не возят. Пить, есть при том надо.
— Ишь ты ведь и в голову никому не пришло.
— Ну, кто, православные, с этим согласен, чтобы Дубова и Смирнова к Калинину на поклон… То, что кто может, гоните монету.
