Сердце у Витюшки сжалось. Красивая и жуткая легенда — представил: стоят на дне могилы девушки, а сверху сыплется земля.
— Ну а теперь начнем. — Учитель подошел к осыпавшейся яме на самой вершине возле елок, где, очевидно, уже кто-то начинал раскопки. — Рыть будем здесь.
Витюшка, засучив рукава светлой в полоску рубашки, поплевал на свои ладони, узкие, мальчишеские, но уже огрубелые, взялся было за лопату. Но тут внизу, в деревне, отгороженной от подошвы курганов мелководной речкой, затрезвонил набат, били в чугунную доску. «Пожар!» — сразу же мелькнула мысль, пригвоздив ребят к месту. Но небо над деревней чистое, ясное, нигде не дымило, а набат у пожарного сарая продолжал трезвонить. И вдруг с колокольни церкви в соседнем селе Горбатове ударил и зазвонил колокол.
— Что-то случилось!.. Пошли, ребята… — быстро, тревожным голосом скомандовал учитель.
Не сговариваясь, ребята напрямик, клевером, помчались обратно к деревне, из которой уже доносился шум. И когда, запыхавшись, они появились на прогоне, донеслось:
— Война!
Разом изменилась жизнь в деревне. Так же по-летнему светило солнышко, но тоскливо было на душе. По-прежнему зеленели поля и ласково журчала в прибрежных кустах речка, но обычные ребячьи забавы никому из мальчишек на ум не шли. Осталась незавершенной у Витюшки картина на чердаке. Позабылись курганы с их неразгаданной тайной! Война… Взрослых в деревне оставалось все меньше и меньше: уходили на фронт и на оборонительные работы. Теперь в деревне только женщины да старые и малые.
— Тебе, Анна, что? — говорили соседки матери, — у тебя двое помощников.
Мать соглашалась. Старший умел и косить, и воз накладывать, и за плугом ходить. У младшего тоже были свои заботы по хозяйству: загнать корову на двор, накормить поросенка, кур. Жить можно, если бы не горе вокруг.
А год выдался урожайный. Буйно наливались на полях озимые и колосились яровые. На покосах трава стояла по пояс. Никогда прежде так дружно не шла уборка урожая, как этим летом. Все понимали, что хлеб нужен фронту. Вместе со взрослыми на колхозных полях трудились и школьники. Ребята подбирали скошенную пшеницу, возили снопы к овинам, подгребали сено, теребили лен. Возвращались после работы домой уже в сумерках, усталые, с опаской поглядывая на озаренное вечерним закатом небо, по которому почти каждую ночь, протяжно урча, вражеские самолеты летали бомбить Москву.
У каждой избы на усадьбе теперь был вырыт окоп. Под бревенчатым настилом в земляной траншее часто ночевала и вся семья Витюшки.
