Папины письма. Письма отцов из ГУЛАГа к детям | страница 65
Разумеется, меня нашли и вернули в Москву.
>Письмо Инны
Началась переписка отца со Смаковским.
Из письма Смаковского отцу от 4.12.1944:
«Вопрос о действительном отцовстве всегда, насколько Вы помните, был неясным. Надеюсь, Вы также помните, что в одну из наших встреч мы договорились разобраться в этом несколько попозже, когда Инна подрастет. Если Вы настаиваете на том, что это время наступило, то мне хотелось бы прежде всего повидать Вас. Думаю, что мы могли бы совместно как-либо установить отцовство — путем ли определения по группе крови или другим способом. Но, повторяю, мне не хотелось бы полошить ребенка до окончательного решения этого вопроса. Поэтому я прошу Вас воздержаться от дальнейшей переписки с ней и присылке всякого рода уполномоченных…»
Из письма отца Смаковскому от 30.12.1944:
«…Отцовство Инночки никогда не было для меня вопросом. Я всегда вне всякого сомнения считал (и продолжаю считать) ее своей дочерью. <…> Готов обсудить с Вами любые Ваши сомнения и проделать любые анализы крови. Однако возможность моего приезда осложнена по двум линиям: во-первых, ввиду чрезвычайной трудности получить вызов-разрешение на въезд в столицу и, во-вторых, ввиду не меньшей трудности получить отпуск. Во всяком случае, сделаю все возможное, чтобы преодолеть обе помехи…»
Отец нервничал: поездка в Москву не вытанцовывалась. Отчим грозил передать дело в суд. Отцу ничего не оставалось, как попросить свою вторую жену, Викторию, забрать меня к себе до его приезда. Она медлила: ей совсем не улыбалось помимо дочери возиться еще и с падчерицей.
Отчаявшись, отец, поразмыслив, решил написать директору школы, в которой я училась.
Письмо заканчивалось так:
«Если можно немедленно отправить ко мне Инночку, оплачу все расходы сопровождающего педагога (к нам 3,5 суток езды прямым вагоном с Курского вокзала). Если надо судиться, вышлю доверенность Вам или другому рекомендованному Вами лицу или адвокату.
Одновременно перевожу Вам 300 рублей — израсходуйте их по Вашему усмотрению на учебники для Инночки, школьное дополнительное питание — короче, на что считаете нужным.
Надеюсь на Вашу помощь.
Шустов».
>Письмо Б. С. Шустова директору школы
Весной 1944-го я бескомпромиссно ждала перемен в своей судьбе.
Инспектор по охране детства, пришедший проверить по папиному письму условия, в которых я живу, спросил:
— Инна, ты хочешь уехать к Шустову или остаться со Смаковским?
До одури напуганная его приходом и этим маленьким допросом, я смалодушничала, посмотрела на отчима, который листал какую-то книгу и, казалось, не обращал на меня ни малейшего внимания, и буркнула:
