В детской взору его предстал сын, который с неописуемо сердитым выражением личика предельно сосредоточенно наполовину ковылял, наполовину полз на четвереньках к скамеечке, не отрывая глаз от печенья. Наконец он вцепился в скамеечку, яростным рывком поднялся и схватил заветную печенюшку. Жадно откусил и повернулся с торжествующей улыбкой — такой широкой, что половина его добычи тут же вывалилась наружу.
Анна Рупке метнула на отца многозначительный взгляд и вернулась к чтению.
Следующая неделя выдалась довольно напряженной. Посредством стратегически размещенных печенюшек «Сингуала» Макс стремительно прошел все стадии от ползания до ходьбы.
Затем Анна взялась за речь подопечного. Поначалу Макс общался своим обычным способом, то есть тыкал пальчиком и заходился ревом. В отличие от родителей, няня не срывалась с места и не хватала различные предметы, пытаясь угадать требуемое, но преспокойно продолжала сидеть себе с книжкой. Малыш получал награду, лишь произнеся правильное слово. Как оказалось, в действительности Макс обладал довольно обширным пассивным словарным запасом и понимал едва ли не пугающий объем речи окружающих. Просто ему самому не приходило в голову заговорить.
К концу лета настало время воссоединения братьев.
И они как будто и не узнали друг друга.
Даниэль повел себя, как и в присутствии любого другого незнакомца, — застенчиво и сдержанно.
Макс же, судя по всему, воспринял брата как посягателя на личную собственность и на его попытки завладеть игрушками, упомянутую собственность и составляющими, реагировал весьма агрессивно. (Что само по себе не являлось столь неожиданным, учитывая то обстоятельство, что первым произнесенным Максом словом стало «моё», а первой связной фразой — «дай мне!».)
В период разделения каждый родитель, к несчастью, привык расценивать находящегося под его опекой сына как «своего». Потому при каждой стычке братьев семья разделялась на два противоборствующих лагеря: один представляли Даниэль с матерью да с маячащими на заднем плане бабушкой и дедушкой, другой — отец, Анна Рупке и Макс. Мать мальчиков полагала, будто Макс обижает ее маленького Даниэля. Отец же и Анна пребывали в уверенности, что агрессивное поведение Макса является положительным признаком его избавления от зависимости от брата.
После длительной безуспешной попытки воссоединения, при одобрении педиатра из Упсалы, было принято решение вновь разделить мальчиков.
Анна Рупке, вообще-то, должна была вернуться к работе над своей докторской, однако решила взять перерыв и продолжить выполнять обязанности няни Макса. Или, как она предпочитала называться, педагогического наставника. Отец близнецов выразил искреннюю благодарность, всецело отдавая себе отчет, что Анна временно жертвует собственной многообещающей карьерой. Женщина, однако, успокоила его, что Макс представляет собой такой интересный случай, что скорее пойдет на пользу, нежели воспрепятствует ее исследованиям.
