Мать с Даниэлем снова уехала к своим родителям в Упсалу, и так супруги прожили раздельно всю осень, каждый со своим близнецом, ежедневно обмениваясь по телефону новостями об успехах мальчиков.
К Рождеству подошел срок новой попытки воссоединения. Вот только к тому времени раскол в семье достиг такой глубины, что поправить дела уже совершенно не представлялось возможным. К тому же за период продолжительного разделения пары отец мальчиков завязал отношения с няней сына.
Он и сам толком не смог бы объяснить, с чего все началось. Пожалуй, все-таки с произведенного впечатления. От обращения Анны с Максом, ее уверенности, спокойствия и рассудительности. С некоторым удовольствием мужчина констатировал, что, подобно ему, она обладает складом характера прагматичного исследователя и отнюдь не является излишне эмоциональной и неуверенной в себе особой вроде его жены.
Он даже не заметил, как впечатление переросло в увлечение. Высокими славянскими скулами Анны, свежим ароматом шампуня, что оставался после нее в ванной, ее манерой тщательно сдваивать бусы и звучными зевками, доносящимися из ее спальни перед сном.
Быть может, все это было не более чем увлечение мужчины женщиной, проживающей в его доме и присматривающей за его ребенком.
Мать же за осень устроила свою жизнь в Упсале. Пока бабушка присматривала за Даниэлем, она по нескольку часов в день работала секретаршей в Институте классических языков, где ее отец все еще занимал профессорскую должность.
Через год создавшееся положение узаконилось. Родители близнецов развелись, отец женился на Анне, а мать переселилась в квартиру всего лишь в десяти минутах ходьбы от своих родителей.
Так братья и росли, каждый со своим родителем, и встречались лишь раз в году на совместный день рождения, 28 октября.
Близкие неизменно нервничали перед подобными встречами. Похожи ли все еще братья? Что у них общего? А в чем различия?
Несмотря на то что они были близнецами, различия их по-прежнему сохранялись. Макс был компанейским, коммуникабельным и разговорчивым. Даниэль — замкнутым и настороженным. Даже в голове не укладывалось, что некогда Макс в своих жизненных потребностях всецело зависел от брата.
Однако, хоть в характерах мальчиков с каждым годом проявлялось все больше отличий, внешне они становились все более похожими. Макс, поначалу уступавший брату в росте и весе, вскоре нагнал его, и с трехлетнего возраста они если и различались по физическим параметрам, то на сущие пустяки. Как только в чертах Даниэля исчезла младенческая пухлость, еще более явно проявилось и сходство лиц. А что касается голоса, то у Макса в первые годы жизни он был пронзительный и визгливый, но к пяти годам понизился до приятного спокойного тембра, присущего и Даниэлю. На встрече в свой седьмой день рождения близнецы испытали смесь восторга и ужаса, когда осознали, что смотрятся в собственное зеркальное отражение.
