Более взрослые вояки из гитлерюгенда постоянно спрашивали, где мое оружие. А так как я на собственной шкуре испытал, как опасно было в эти последние дни нацистского варварства появляться без оружия на центральных улицах Берлина, я решил пойти в полицейский участок на улице Врангеля, 20 и получить какое-нибудь оружие. Конечно, я не сделал бы ни единого выстрела, даже в эсэсовца или нациста. На улице Врангеля полуголодные берлинцы грабили магазины, в окнах которых давно не осталось стекол, а закрывавшие их доски давно были растащены на дрова. И я, голодный, шагнул через витрину какого-то продуктового магазинчика, в котором сновал народ. Надеясь найти хотя бы пару сухих ржаных лепешек, я спотыкался о разорванные коробки: мука и горох высыпались на пол и были затоптаны. Не осталось ничего пригодного в пищу.
Входная дверь в полицейском участке косо болталась на одной петле. Я постучал в какую-то дверь на первом этаже, никто не ответил. Я вошел. За столом сидел какой-то человек, видимо начальник участка, перед ним лежал револьвер. На вопрос об оружие он с отсутствующим видом кивнул на соседнюю комнату. Мне стало жутко. Дверь была открыта. Осколки стекла покрывали пол и мебель. Все было в состоянии развала — почему-то это успокоило меня.
Из последней комнаты доносились голоса. Дверь была закрыта, я постучал. И вошел, не дожидаясь ответа. За столом развалились пятеро полицейских. Один из них поднял мне навстречу бутылку шнапса и хлебнул из горлышка. Все, кроме одного, казались подвыпившими, по кругу ходили две бутылки. На мой вопрос об оружии раздался громкий хохот: «Девочка, ты хороша, но надень сначала форму, ха-ха-ха, последний призыв в Союз девушек». Один бормотал что-то о «героическом поступке», а я спрашивал себя, не сошли ли они с ума? Трезвый внимательно разглядывал меня с головы до пят, мурашки побежали у меня по спине. Он махнул рукой куда-то в угол за шкаф: «Там стоят винтовки, все 1914 года, но патронов у нас больше нет. Ты можешь взять одну и притвориться, что у тебя есть оружие, но я тебе не советую, все равно уже все кончилось». Это обрадовало меня, я даже улыбнулся. И тут же услышал: «Девочка, ты милашка, посиди немножко с нами, будет весело, и здесь ты под защитой полиции». Самый пьяный из них качнулся ко мне, обхватил меня за талию и поцеловал. Сивушный запах, униформа, дом, вздрагивающий от канонады, бушевавшей в сотне метров отсюда — конец света. Без оружия и как можно быстрее я покинул эту комнату и это здание.
