- Я сказал что-то глупое? - спросил Крабат.
- Нет, нет, - сказал Тонда. - Вещи... Они от твоего предшественника.
- И? - уточнил Крабат. - Почему он больше не здесь? Он отучился?
- Да, тот - отучился, - сказал Тонда.
В этот миг дверь распахнулась. Вошёл Мастер, он был в ярости, мукомолы втянули головы в плечи.
- Не болтать мне тут! - накинулся он на них и, направив взгляд своего единственного глаза на Крабата, грубо добавил. - Кто много спрашивает, тот сильно ошибается - повтори это.
Крабат пролепетал:
- Кто много спрашивает, тот сильно ошибается...
- Заруби это себе на носу!
Мастер покинул людскую - бац! дверь захлопнулась за ним.
Парни снова вовсю заработали ложками, но Крабат неожиданно почувствовал, что сыт. Он потерянно уставился на стол, никто не обращал на него внимания.
Или всё же?
Когда он поднял глаза, на него посмотрел Тонда и кивнул ему - хотя едва заметно, но парнишка был благодарен за это. Хорошо, что у него есть друг на этой мельнице - он это почувствовал.
После завтрака мукомолы отправились работать, Крабат покинул людскую вместе с остальными. В сенях стоял Мастер, он махнул мальчишке рукой, сказал: "Пошли!" Крабат последовал за мельником наружу. Светило солнце, было безветренно и холодно, на деревьях лежал иней.
Мастер повёл его за мельницу: там была дверь в задней стене дома, её Мастер и открыл. Они вместе вошли в камеру для муки - низкое помещение с двумя крошечными окошками, залепленными мучной пылью.
Мучная пыль также на полу, на стенах и - в толщину пальца - на дубовой балке, что протянулась под потолком.
- Вымести! - сказал Мастер. Он указал на метлу около двери, затем предоставил парнишку самому себе и ушёл.
Крабат приступил к работе. После нескольких взмахов метлы его окутало густым облаком, облаком мучной пыли.
"Так не пойдёт, - сообразил он. - Когда я дойду до задней стенки, у дверей снова всё осядет. Я открою окно..."
Окна были заколочены гвоздями снаружи, дверь - заперта. Он мог трясти её, стучать кулаками сколько угодно - это не помогало, он был в плену здесь.
Крабат вспотел. От мучной пыли у него склеились волосы и ресницы, щекотало в носу, першило в горле. Это было как дурной сон, которому нет конца: мучная пыль и снова мучная пыль густыми клубами, как туман, как снежная пурга.
Крабат тяжело дышал, он тыкался лбом в потолочную балку, у него кружилась голова. Не бросить ли ему это?
Но что скажет Мастер, если он сейчас просто отложит метлу? Крабат не хотел так запросто с ним расстаться, не в последнюю очередь потому, что боялся лишиться сытной еды. Поэтому он заставил себя мести дальше: вперёд - назад, назад - вперёд, не прекращая, час за часом.
