Не впервые выполнял подобные поручения Йозеф Заяц, а поэтому появление его в отряде не было для нас неожиданным. Мне было ясно, что на связь прибыл давно ожидаемый нами человек от Гошека и Гартуся, и я распорядился разбудить комиссара.
Вместе с Рудольфом Стоем, в сопровождении шести автоматчиков, мы отправились навстречу к связному. Зашли в домик лесника. Франц Ястребан крепко спал, свернувшись калачиком на нарах.
— Устал, поди, — ласково сказал комиссар. — Ну проснись, содруг.
Ястребан мгновенно вскочил на ноги. Увидев вооруженных людей, он зябко поежился и застыл в ожидании. И в том, как он равнодушно посматривал на всех, и в его спокойно опущенных руках чувствовалась собранность и мужество готового ко всему неожиданному человека. «А парень он, видно, не из пугливых», — подумал я.
— Не волнуйся, содруг, мы те, к кому ты спешил, — успокоил комиссар парня.
Ястребан все же со скрытым недоверием осмотрелся вокруг. Увидев вместе с нами Йозефа Заяца, он широко улыбнулся.
— Вы, кажется, товарищ Стой? — обращаясь к комиссару, спросил он.
— А вы откуда меня знаете? — спросил комиссар, пожимая протянутую парнем руку.
— Я со слов Гошека и Гартуся догадался, что это вы.
— А теперь вы можете все сообщить командиру, — сказал комиссар. — Знакомьтесь.
Мы крепко пожали друг другу руки и обменялись теми немногими словами, в которых, несмотря на всю их скупость, выражаются неподдельные чувства дружбы, горячей симпатии и взаимного доверия. Мне было очень приятно встретиться с посланцем остравских подпольщиков — патриотов своей родины, которые в тяжелых условиях подняли знамя борьбы против фашистских захватчиков и стояли с нами в одном строю.
— О вас, содруг велетель, Гартусь и Гошек тоже многое нам рассказывали, и я рад пожать вашу руку.
Хотя мы и говорили с Ястребаном на разных языках — я на русском, а он на чешском, — но очень хорошо понимали друг друга. Возможно, мы хорошо понимали Ястребана и потому, что за время совместной борьбы с фашистами изучили много чешских и словацких слов.
Автоматчики вышли из домика, и Ястребан начал докладывать мне и комиссару о подпольной организации города Острава.
— Нас не так много, как мы бы этого хотели, — говорил он, — но в подполье замечательные люди, готовые ради освобождения родины на все. Вот только очень мало оружия и совсем нет мин. Задумали заминировать ящики с боеприпасами, которые фашисты отправляют на фронт, а мин не нашлось.
Мы были очень обрадованы, что установилась связь с подпольщиками Остравы — крупного промышленного центра. Вся промышленность этого города работала на оккупантов. Многие фабрики и заводы перестроены для изготовления военной техники и военной амуниции. Мы уже были информированы о деятельности подпольных организаций Остравы, однако считали нужным нацелить их на более эффективную борьбу с захватчиками. Обстановка требовала усиления диверсионной работы. Необходимо было помочь остравским подпольщикам связаться по радио с командованием Чехословацкой бригады, которая мужественно, плечом к плечу рядом с Советской Армией сражалась против гитлеровских захватчиков.
