Я вызвал к себе Войтила, Немчака, Чубона и Шурляка.
— Подрывать эшелоны умеете?
— Нет, этому еще не научились, — ответил Чубон за всех.
— В таком случае, начнем с учебы.
Более четырех часов мы с Анатолием Володиным и комиссаром обучали новичков минному делу. Несколько раз провели учебные занятия, во время которых каждый в отдельности самостоятельно производил установку мин. Не проводили, конечно, только взрывов, но это не помешало учащимся неплохо овладеть минным искусством. Уже во второй половине дня мы дали новичкам Алойзо Войтиле и Франтишеку Немчаку первое боевое задание. Старшим группы был Чубон, а четвертым подрывником — Шурляк. Войтиле было поручено, кроме этого, связаться с подпольщиками и привести желающих в партизанский отряд.
Вечером группа вышла на задание. Было уже темно. В небе застыли серые тучи, серебрящиеся в лунном свете.
Между высокими елями лежали черные тени. В настороженной тишине партизаны один за другим молча двигались к городу Жилина. Железная дорога в этом месте уже давно была нами взята под контроль.
Приходилось обходить населенные пункты. Дорога была утомительна, идти, пришлось целую ночь.
Серое утро застало партизан в поле. Впереди показалось село. Вдруг они заметили движущуюся по дороге колонну гитлеровцев.
— Каратели! — воскликнул Войтило.
Партизаны спустились в небольшой овраг. Снега здесь было по пояс.
— Ложись! — скомандовал Чубон. Люди повалились прямо в снег.
— Надо пробираться к лесу, — сказал кто-то.
— Переждем здесь, — тоном приказа ответил Чубон.
— Так ведь найдут! Кругом чистое поле…
— Следы замело. Ну, а если найдут, будем обороняться, — спокойно произнес Чубон.
И в самом деле, ветер, поднявшийся утром, замел наши следы, и немцы ничего не заметили. Войтило внимательно наблюдал в бинокль за колонной гитлеровцев. Они двигались в сторону другого леса.
Переждав, пока колонна скрылась из виду, партизаны двинулись по направлению к железной дороге, где тоже чернели леса. Выглянуло бледное, словно бескровное, солнце.
В лесу было тепло и тихо, а главное — спокойнее. Все почувствовали себя будто ближе к родному дому.
Перед сумерками дошли к цели. На опушке леса сделали привал. Войтило достал из вещевого мешка кусок хлеба, шпика и разделил поровну. Казалось, никогда еще еда не была так вкусна, как сейчас.
Когда стемнело, партизаны в белых маскхалатах подкрались к железной дороге. Царила мертвая тишина. Даже ближний разъезд не проявлял никаких признаков жизни.
